Первая колония

– А у нас разве есть на борту зверинец? – серьёзно озадачился от такого ответа дядя Стёпа.

– Маленькие аквариумы из небьющегося стекла с дрозофилами, тараканами, рыбками нескольких видов и пятком крыс, – уточнил я, в своё время данный вопрос старательно разбиравший вместе с другими специалистами по комплектованию «Гагарина» всем необходимым. – Кстати, до сих пор считаю, что вместо последних надо было взять каких-нибудь хомячков! Если ваши любимцы сбегут, то мы с ними ещё наплачемся!

– Зато они уж точно не подохнут от стресса, скученности и плохих условий. И размножаются достаточно быстро, чтобы подвергнутые экспериментам экземпляры без потерь для популяции отправляли на вивисекцию! – упорно отстаивала свои позиции Любовь Юрьевна. – Окончательный вердикт мы вынесем к завтрашнему вечеру, когда компьютер закончит анализировать молекулы местной органики, но я уже сейчас одновременно запустила в нём программу, способную отыскать в добыче наших охотников наиболее аппетитные части.

– А так можно? – удивился Глыбин.

– Вкус – это химорецепция, то есть реакция нервов на предварительный анализ попавших в рот веществ. По большей части полезное хочется проглотить, а вредное выплюнуть. К сожалению, система далека от совершенства, иначе не было бы среди людей страдающих ожирением, цингой или диабетом, – пожала плечами брюнетка с несколькими научными степенями. – Алгоритмы готовки наиболее распространёнными способами тоже составлены давно. И если у меня есть готовый результат и само решение уравнения, то подобрать под него подходящие переменные становится лишь делом времени.

– Придётся жрать вкусных тараканов под ароматным соусом, – чуть-чуть поправил себя дядя Стёпа. – А флору вы анализировали? Или только фауну?

– В минимальном объёме. Предварительный анализ провели ещё на Земле, когда зонды притащили кусок грунта с местной травой, – откликнулась учёная. – В их клетках есть органеллы, перерабатывающие неорганику в органику под действием самого распространённого на Земле и Циратре источника энергии, а именно – светового излучения. Они ведут по большей части прикреплённый образ жизни и имеют медленный по нашим меркам метаболизм. Остальное вряд ли важно для нашего выживания, а значит, может быть отложено на потом.

– Нет, я о другом хотел спросить, – поправился дядя. – Мы местную траву в свой анализатор не закладывали? А то, надеюсь, нам не придётся лапками кузнечиков давиться, если здесь каждое второе дерево – хлебное?

– Древесина вряд ли съедобна… Впрочем, жуют же сосновую заболонь и молодой бамбук, – слегка опечалилась Любовь Юрьевна, которой было неприятно, что она что-то пропустила. – Хорошо, я проверю. А плодов нам разведка пока не приносила, если каких-то шишек не считать. Кажется, местная флора всё же ближе к хвощам, чем к цветковым деревьям, а потому на ягоды и фрукты лучше не рассчитывать. А жаль…

– Ничего, у нас есть свои, – успокоил её я, продолжая возиться с кабелем. – Полтора килограмма разных семян и агроном с обширным опытом возделывания различных культур в теплицах. Кстати, он у вас в лаборатории лаборантом работает.

– Не работает он, – совсем нахмурилась женщина. – Его электрики к себе на подмогу забрали. А у нас из-за недостатка персонала план горит!

– Пусть лучше горит план, чем реактор, – пожал плечами Глыбин. – Перенести наш главный источник энергии на безопасное расстояние от корабля и запустить его – наша первоочередная задача помимо непосредственного выживания.

– Пуск можно осуществить и не вытаскивая его из отсека, – напомнил дядя, питавший за данную жизненно важную для колонистов часть «Гагарина» особую гордость.

Именно с его подачи и на его деньги была разработана и воплощена в наиболее высокотехнологичных материалах эта маленькая электростанция, по сравнению с которой сердце большинства атомных подводных лодок – лишь паровой котел.

– Можно. Но это крайний случай, – кивнул Глыбин. – Я лично не верю в абсолютную надёжность не опробованных как минимум сотней лет эксплуатации приборов. И потом, всегда остаётся человеческий фактор. Если будет авария, то пусть она случится где-нибудь далеко. Хотя бы на расстоянии десятка километров. Радиоактивное заражение близлежащей местности мы имеем некоторые шансы пережить. Ну, или хотя бы продержаться при нём в «Гагарине» до прилёта колоний других государств, куда можно будет мигрировать. А вот радиация внутри самого корабля убьёт нас всех с гарантией.

Знакомый до зубовного скрежета, боли в отшибленной контузией голове и дрожания рук сигнал боевой тревоги заставил мгновенно прекратить разговоры, достать из полагавшейся каждому космонавту напоясной кобуры пистолет и нервно начать озираться по сторонам.

– Кто? – прикрыл Глыбин ладонью своё ухо, чтобы лучше слышать доносящееся из гарнитуры лихорадочное бормотание. – Где? Сколько их?

– По крайней мере, не экстремисты, – вздохнула Любовь Юрьевна, нервно передёргивая плечами. – Здесь их нет. А если есть, причём добрались они сюда без космического корабля, то я надену чадру и в их Аллаха уверую!

– А вдруг? – задал абсолютно идиотский вопрос дядя.

Почему-то мне сразу же привиделся образ классического зелёного человечка с кривым ножом в зубах, обмотавшего голову зелёной же чалмой. А также отрастившего густую и почему-то чёрную бороду. К счастью, пророческим даром меня обладать не угораздило, а потому спустя секунд тридцать тревоги звуковой сигнал уняли. По системе общей связи пришло короткое сообщение о столкновении с враждебной формой инопланетной жизни, сумевшей ранить одного из разведчиков, а врачи принялись готовить операционную.