Мистические истории (из практики парапсихолога)

И хотя я оказался, мягко выражаясь, не на высоте, но, как вы понимаете, был более чем рад, что мой страшный «приговор» не подтвердился.

С этого дня прежде, чем вынести тот или иной вердикт, я неоднократно перепроверяю данные, при этом меньше всего доверяю собственным чувствам.

И ещё… с этих пор крайне редко я осмеливаюсь сказать, что человека уже нет в живых. Говорю это лишь тогда, когда точно знаю, что его безжизненное тело находится в каком-то конкретном месте.

Так случилось однажды, когда молодой человек принёс фотографию своего брата.

Первые же сеансы дали негативную информацию – юноша мёртв.

Когда я разговаривал на следующий день с братом пропавшего, как же мне хотелось в этот момент солгать, что «всё хорошо». Но я не мог сказать ни «да», ни «нет», потому что уже знал истинную цену своим словам.

Что я только не делал, над какими только картами не работал – результат нулевой. Больше недели прошло в бесполезных поисках.

И вот после очередного полуночного сеанса я лёг спать и вдруг вижу во сне этого юношу. Словно стоит он в каком-то подвале возле двери, на которой висит портрет Майкла Джексона. Юноша говорит: «Пусть ищут меня здесь».

Я проснулся в шоке…

Утром рассказал сон его брату и описал неведомый мне подвал. Оказалось, что это подвал того дома, из которого их семья переехала более двух лет назад. Юноша подпер фанерную дверь с плакатом Джексона и повесился.

Это, наверное, единственный случай, когда я мог точно обозначить место. Обычно информация “приходит” расплывчатая, двойственная. И поэтому я не спешу с выводами.

Бывают и трагикомичные ситуации.

Женщина, мать троих детей, потеряла мужа. В слезах умоляет меня сделать хоть что-нибудь. Начинаю работать с фотоснимком, а пропавший жив-здоров и, оказывается, очень весело проводит время с молоденькой секретаршей…

Не благодарное это дело – копаться в чужом белье. Да и какое я на это имею право? Поэтому от чисто криминальных и бытовых дел отказываюсь категорически.

Пожилые супруги приносят фотографию своего сына, просят:

– Излечите его заочно. Погибает, сгорает от водки, но лечиться не желает…

Я не верю в исцеление без желания пациента (и в одной из последующих глав расскажу жуткую и поучительную историю о заочном кодировании). Это не исцеление, а безжалостное зомбирование. Однако больше для утешения родителей фотографию взял.

Что же вижу? Действительно, мужчина спивается, но его беспробудное пьянство – не малодушие, а тихий протест. Протест против бессовестно гуляющей красавицы-жены!

И прежде, чем исцелить его от пьянства, надо исцелить мужчину от несчастной любви. Но надо ли?

* * *