Сури выгнулась еще больше и тут же раздраженно зашипела — подливка из наклонившейся тарелки пролилась ей на ногу. Причем шерсть не спасла от горячей жидкости.
— Проклятье, опять сначала мыть, потом расчесывать…[2]
— Тимон! Тимон! — В комнату влетела Фиэль. Длинное красное платье, скрывающее все, кроме головы, но довольно плотно облегающее фигуру, подчеркивало достоинства эльфийки.
Волшебница замерла, рассматривая необычную композицию, в которой гоблин, судя по позе, молился зеркалу, а две обнаженные девушки занимались какими-то непонятными для посторонних делами.
— Ой! А что вы здесь делаете?
— В ролевые игры играем. — Зеленый коротышка разогнулся. — Я, они и фаршированная стерлядь, на которую ты сейчас наступишь. Раздевайся и присоединяйся.
— В другой раз. Когда-нибудь после победы над нежитью и восстановления Светлолесья.
Чародейка попятилась в коридор. Она многое успела повидать в своей долгой жизни, но такое для нее было все-таки изрядным перебором. Особенно стерлядь.
— Тимон, тут твой лазутчик гоблин вернулся, — сообщила эльфийка из коридора. — Который Медножадингс. И у него есть очень важные сведения о ваших торговых баронах, которые нам надо услышать.
— Нет в жизни счастья, — вздохнул гоблин и уныло поплелся к выходу, на каждом втором шаге оборачиваясь и бросая тоскливые взгляды себе за спину.
Адресованы они были почти сбросившей с себя плед шаманке, которая взирала на изрядно смутившуюся Фиэль с клыкастой улыбкой. А суккуба, наклонившись, старательно отчищала ноги от соуса.
— Только настроился отдохнуть, и на тебе! Ох, как я понимаю всякое разное древнее зло, которое запирается со своими слугами и, самое главное, служанками в труднодоступной твердыне. Причем последнюю из практических соображений следует располагать на самой глухой окраине мира и для надежности сразу после заселения обрушивать вход в нее!
Стоило двери захлопнуться, как Острога соскочила с кровати и пристально взглянула на соперницу, даже не озаботившись тем, чтобы прикрыться. О стыдливости зимние фейри слышали, но как-то мимоходом. Сури, выпрямившись, бестрепетно встретила взгляд и оскал шаманки. Ее стесняться вообще не учили, скорее даже наоборот.
— Проблемы? — невинно спросила демоница, выпуская когти, способные располосовать даже самую прочную кожу.
— Да! — тряхнула гривой волос полукровка. — Тебе после раздела трофеев достался полный ларец украшений, а мне лишь два маленьких золотых колечка и серебряная брошь с мутным камнем. Не хочешь, чтобы у нас началась вражда, так делись. Или, по крайней мере, не мешай сделать так, чтобы я их честно заслужила! Все крутишься и крутишься рядом с гоблином, подойти невозможно!
— Три четверти содержимого этой маленькой шкатулки — вещи специфические, — фыркнула демоница. — Тебе просто некуда будет надеть набалдашник для хвоста или накладки на крыльевые когти. Украшения суккуб, которые мы взяли при разграблении города, можно было либо отдать мне, либо переплавить. Да и вообще, я трудилась на благо нашего покровителя дольше, больше и лучше. Потому и заслужила более щедрые подарки.
— В этот раз, возможно. Но только в этот! — пошла на попятный шаманка, то ли признавая правоту слов своей противницы, то ли не желая доводить дело до драки. Без оружия и магии она бы демонице просто проиграла. А если дойдет до серьезных разборок, то кто первый попытается убить противника, тот и окажется виноватым. — Но на будущее учти, я тоже не намерена сидеть сложа ручки. И хочу, чтобы мои усилия ценили по достоинству.
— О, в этом можешь не сомневаться. — Суккуба обошла свою конкурентку, небрежно толкнув ее бедром, и уселась на нагретую кровать. Да еще и в плед завернулась. — Есть кому оценить и наши усилия, и наши достоинства. Не волнуйся, когда Тимон вернется, я тебя позову.
— Ага, ищи идиотку, которая тебе поверит. — Шаманка попыталась отобрать плед. — Эй, отдай одеяло! Тут, между прочим, прохладно! Как-никак на дворе уже осень, а печи еще не топят.
— Ты же во льдах привыкла жить, тебя не должна волновать обычная промозглая погода, — не пожелала расставаться с куском теплой ткани Сури.