— Эта слишком молодая, работает недавно и на глубинные уровни ее не пускали. — Охотник на демонов поднял руки с лица пускавшей слюни эльфийки.
Исполняющая роль помощника шамана Острога сразу же подсунула старшему коллеге новую жертву, которая пучила глаза и пыталась мычать сквозь кляп. Пленниц отступающий коротышка набрал с запасом. Дернул на себя телекинезом не только Джоану и быстро сориентировавшуюся в обстановке Селену, но и нескольких представительниц потенциального союзника. Занятые дракой с орками ночные эльфы потери далеко не самых ценных воинов не заметили. Или не успели на нее отреагировать раньше, чем проход закрылся.
— Ну, куда ты мне эту суешь? — проворчал Холхюк. — Не видишь разве, какой у нее узор брони? Она не из местных стражниц, давай ее к уже отработанным.
— Не надо! — отчаянно заверещала связанная эльфийка.
Поза не давала ей увидеть, что уже прошедшие через лапы демонолога товарки остаются вполне себе живыми. Просто находятся в глубоком обмороке, вызванном уходом вселенного в них духа. Других методов развязать язык за пару мгновений, кроме контролируемой им одержимости, Холхюк не применял.
— Я младший оруженосец одного из телохранителей госпожи Рэны, которая часто навещала госпожу Эрев в ее покоях! И мне пару раз выпадала честь прислуживать им за обедом! Там нельзя сделать и шага в сторону, или тебя убьют духи наказанных за свои грехи преступниц! Говорят, оттуда есть ходы к сокровищнице с артефактами, личным заклинательным залам и спуск к камерам с особыми заключенными!
— Почему бы живущему на одном месте несколько тысяч лет некроманту и не оборудовать себе рабочее место в шаговой доступности? — задал риторический вопрос гоблин. — Ладно, убедила. Если найдем там то, что ищем, получишь свободу и билет до любого угодного тебе места. В противном случае, сама понимаешь, лучше бы тебе было молчать. Эй, народ, слушай мою команду! Пока идем до места, захватывайте с собой все, что плохо лежит! Во-первых, нашему главному бухгалтеру наверняка лень выписывать вам премии. Во-вторых, все потом на орков спишем. В-третьих, если нас зажмут, мне хоть будет чем во врагов кидаться.
— Как-то это неправильно, — прозвучал откуда-то из недр сплоченного строя тонкий детский голосок. — Это же… ну… воровство. А брать чужое нехорошо.
— Кто сказал? — У гоблина от удивления шея вытянулась так, словно он уже овладел навыками трансформации тела. И теперь почти успешно пытается принять облик жирафа. — Покажите мне этого идеалиста, каким-то чудом еще не снявшего розовые очки в нашем суровом мире!
Бойцы расступились. Группа молодых чародеек, одетых в провокационные наряды, вытолкнула вперед самую младшую ученицу.
— Да… я… щас… отсношаю шваброй! — От вопля гоблина, кажется, даже стих шум битвы за стеной.
Вряд ли успевшая отметить совершеннолетие девочка приняла это на свой счет и упала в обморок. Видимо, в ее мечтах роль первого возлюбленного отводилась прекрасному принцу. Ну, в любом случае, никак не средству для уборки помещений.
— Какой мудак пустил на боевую операцию детей?! — продолжал бушевать Тимон. — Я ж его возьму на морскую рыбалку в качестве приманки для акул! Если бы у нас тут была серьезная драка, весь этот цветник полег бы напрочь! Они же даже доспехи не надели, дурынды малолетние!
— Потом будешь наказывать невиновных и награждать непричастных, — прервал его Холхюк и наложил руны рядом с каменной плитой. — У нас времени мало. А эта компания кухонных вредительниц все равно кроме как тебе никому напрямую не подчиняется. И разрешения, соответственно, на свои действия не спрашивает. А отсылать их обратно уже поздно — если по пути попадется хотя бы пара толковых демонов или орков, они просто не дойдут.
Глава 23
Отряд, ведомый удачно попавшейся под руку проводницей, быстро двигался по лабиринту благоустроенных природных пещер и явно вручную сделанных помещений. По пути ему несколько раз встречались группы воинственно настроенных орков с красными глазами и темные эльфийки, также не пылавшие миролюбием. Но большой проблемой они не стали. Да, не чувствующие боли и страха берсеркеры в узком проходе это страшная сила… но не против взрывной волны и десятка пуль в ногах и головах. А местные жительницы и вовсе при виде такого количества чужаков обычно предпочитали как можно быстрее оказаться подальше. Стражницы ли подземной тюрьмы, беженцы ли из разрушенного города — все они не горели желанием вступать в безнадежный бой с несколькими сотнями чужих бойцов. Ну не тогда, когда их собственное число измерялось в лучшем случае десятками.
Пятерых или семерых героинь, явно испытывающих серьезные проблемы с рассудком, без особых проблем задавили численным перевесом, оглушили и положили отдохнуть в уголке. Сложно показать индивидуальное фехтовальное мастерство в поединке со строем, норовящим обойти тебя со всех сторон и долбануть под коленки или сразу по затылку. Куда большему количеству лучниц, пытавшихся выпустить с предельной дистанции стрелу и сбежать, повезло меньше. Солдаты не были намерены с ними церемониться. Большая часть поступивших подобным образом воительниц осталась истекать кровью из несовместимых с жизнью пулевых ранений. Маги свою энергию берегли, поскольку с восстановлением сил в этом месте у них могли быть проблемы.
В коридорах то тут, то там попадались двери, ведущие в небольшие, скудно обставленные комнаты, которые разительно отличались от окружающего великолепия. Вероятно, это и были камеры для заключенных. Они почему-то пустовали. Или узников выпустили при начале военных действий, или, скорее всего, оперативно отправили в руки заведующей здесь колдуньи. Вряд ли устроившая нападение призраков на дирижабль некромантка использовала добровольцев.
— Ой, какая хорошая картина! — Одна из молодых волшебниц остановилась перед висящим на стене морским пейзажем, действительно нарисованным весьма искусно. Либо какая-то стражница зарывала свой талант в землю, либо кто-то из заключенных оказался неплохим художником и был принужден поработать на украшение своей тюрьмы. — Я возьму?
— Дай сюда. — Зимний фейри довольно невежливо вырвал у девушки картину в резной раме. — Она тяжелая, надорвешься еще.