Измерение отчаянных душ

Встряхнув волосы и убирая их назад, парень дёрнул Кристиана за руку. Мальчик застонал от колющей боли. Несколько капель с мокрых волос попали на тело подростка.

– Я никуда с тобой не пойду, – зашипел Крис.

– Как скажешь, пуэр. Просто учти, что тогда эта жизнь станет твоим личным адом, – закончило существо и отпустило бедную руку. Кристиан сразу же прижал запястье к себе, оно слегка кровоточило от новых ран. Ему не нравилось то, во что превращалась его рука из-за Этана: исцарапанная плоть, где на регулярной основе поверх старых ран создавались новые.

Альбрес думал, что Кристиан сам калечит себя, поэтому в тишине обрабатывал его руку, а затем отпускал. Раны не были настолько глубоки, чтобы беспокоиться, но появление свежих ран настораживало врача.

В глазах померкло. По всему телу разбежались мурашки и холод. Кристиану стало плохо, сердце мальчика с ужасом начало реветь и колоть. Ноги стали ватными, а сознание туманным. Тяжело дыша, Кристиан приподнял голову на существо перед ним. Этан не улыбался, но и не выглядел раздосадованным.

– Если ты не умеешь подчиняться, значит, будешь страдать, – заключил Этан.

– Пошёл ты нафиг…

9. со мной всё в порядке

Голдмант медленно шёл по узкому коридору в белом халате. Врач в очках, останавливаясь у палат больных детей, рассказывал про их состояние. Проходя двенадцатую комнату, врач произнёс лишь одно:

– Лучше не стало.

Перевернув страницу на планшете, мужчина двинулся к следующей палате, однако Виллиам задержался. Заведующий подошёл ближе к двери и через полупрозрачное окно посмотрел на мальчика. Кристиан спал. Волосы липли на лицо от пота. Подросток был привязан к кровати.

– Ничего нового нет, – подчеркнул врач, когда заметил, что собеседник остановился. – Бред, кошмары, слуховые и зрительные галлюцинации. Отчаянности в крови не обнаружено, поэтому через несколько дней он будет переведён в психбольницу для детей.

Виллиам знал всё то, что говорил мужчина, однако не останавливал его. У каждого своя работа. Заведующий со своей не справился. Мальчику стало хуже до того, как все поняли, что это.

– Получается, я виноват в его нынешнем положении. Мне хотелось помочь ему, а не довести до крайности.

Чувство вины зародилось в сердце Голдманта, он понимал, что каждого не спасти и сейчас нет смысла зацикливаться на одном ребёнке, когда впереди ещё двадцать палат отчаянных детей. Но что-то удерживало его здесь, Виллиам не мог поверить, что всё то, что происходит с Кристианом, обычная шизофрения.

– Вы были правы, мистер Боникан, когда советовали перевести его в другую больницу. Здесь лучше ему не станет.

Врач подошёл ближе к Голдманту и тоже посмотрел в стекло. Нахмурив брови, он приоткрыл дверь в палату, а затем подошёл ближе к пациенту. Приложив два пальца на запястье, мужчина стал считать пульс.

– Что-то не так? – отвлёк заведующий, стоя в стороне и скрестив руки. Виллиам не решался, даже заходить в палату.

– Пульс медленный, – забеспокоился врач.

Достав зеркало из кармана, он поднёс его к носу мальчика. Зеркало не запотело.