Измерение отчаянных душ

– Согласен, – быстро ответил Крис и сел рядом с Женей.

Подросток в панике закусил губу, формулируя про себя вопрос. Евгений достал из брюк телефон, ему казалось, что Крис спросит глупость и уже придумал глупый вопрос для него.

– Почему ты был отчаянным и как с этим справился?

Женя озадаченно посмотрел на собеседника. Телефон чуть не выпал из его рук, но в итоге парень собрался. Кладя рядом мобильник, Евгений в последний раз растеряно посмотрел на Криса, но тот игнорировал его реакцию, любуясь дверью. Дав слабину, парень сглотнул от горьких воспоминаний, который один за другим лезли в голову.

Прикрыв глаза, Женя нахмурился, а затем посмотрел в потолок. Он пообещал Крису.

– У меня был брат… – говорить об этом до сих пор было больно. Только Виллиам знал, что же произошло тогда. Теперь будет Крис. – Помнишь, я говорил, что мои родители гурманы?

Кристиан кивнул, чтобы не перебивать тяжёлые мысли Жени. Женя несколько раз потёр ладонями колени.

Поднеся к губам пальцы, Крис начал понимать безвыходное положение. Взрослый перед ним с глубокой печалью в глазах начал делиться личной частью прошлого. Но Крис хотел другого. Он ощущал, как зрачки расширяются при виде Жени, как тело содрогается от его голоса. Собрав последнее уважение к себе, Крис глянул на расстёгнутую верхнюю зелёную пуговицу на серой рубашке и в очередной раз отвернулся, чтобы начать вслушиваться в рассказ Жени.

– Они не были достойными людьми. Их волновало только, сколько цифр на карте, и какие гости придут на выходные. Имена нам с братом дали иностранные, чтобы выделить из толпы. Меня назвали Евгений Мейер, а брата Владислав Мейер.

Сглотнув, Крис ближе подсел к Жене, тот не заметил. Некоторые слова пролетели мимо подростка, поэтому юноша начал насильно заставлять себя слушать собеседника.

– Из детства я помню только, что все вокруг притворялись. Каждая семья притворялась, что она идеальна, дети, что счастливы. Но я не никогда понимал, зачем. Но оказалось, лучше притворства у этих людей ничего нет – это я понимаю сейчас. Я рад, что вырвался из оков семьи, однако, это пришло на мою душу…

Кристиан безотрывно смотрел на Женю. Каждое слово он пытался высечь в памяти. Ему было одновременно и грустно, и хорошо. Он был рад, что Женя не боится раскрыться, но правда его не утешала.

– Я был трусом, поэтому и стал отчаянным. Я прятался. В саду. Забавная вещь, плохие люди равнодушно относятся к цветам, ты этого не замечал? Они не видят красоты природы. Поэтому я и выбрал сад. Наличие цветов ещё не означает любовь к ним, – вспоминал Женя, как бродил почти каждый день по тропам, любуясь закатом.

В доме его детства во дворе находился прелестный сад. Мать всегда им хвалилась, но никогда не любовалась. Отец же выражал при гостях свою любовь к женщине, которую он назвал женой, и благословлял её умения по хозяйству и садоводству. Евгений же в это время гулял среди кустов, где расцветали в том году первые розы. Он знал, что слуги занимаются этой рутиной, а не его родители. Он знал, что мать с отцом видели сад только из окна спальной комнаты. Они не любили эту комнату, поэтому каждый раз, когда пустовал дом, шторы были задвинуты.

– Я слегка отвлёкся… Дело в том, что родителям, видимо, тоже надоело вечное притворство. Отец перестал держать себя в руках и начал избивать нас братом. Мы тогда были маленькими. Моему брату было одиннадцать лет, когда он умер. Мама решила наведаться к своей подруге, в то время как отец пьяным остался дома. Меня не было рядом. Я тогда задержался в школе из-за плохих отметок. А когда приехал с дворецким домой, то вместо ужина увидел лужу крови на кухне.

Дальше Женя говорить не стал. Мёртвая картина того, как он судорожно подбегает к брату и кричит о скорой помощи, засела в памяти. Он давно пережил этот день. Давно смирился и принял смерть брата.

– В итоге я попал сюда. Я здесь тоже лечился. Виллиам мне помог и в итоге забрал к себе, поэтому Рут меня и не любит.

Кристиан испуганно проморгался, выстраивая картину в голове.

– Родители умерли, когда я находился на лечении. Забавно, что их смерть не отразилась на моем состоянии. До сих пор не могу сказать, что эти люди достойны чувств.

Женя затих, держа взгляд на своих коленях. Подросток не сразу сообразил, что рассказ окончен. Хотелось поддержать, обнять и хоть что-нибудь ответить. Но некоторых слов просто не существует для утешений.