Шоу Девочек

Он нерешительно вошел на кухню.

Никого.

Ванная комната также пуста.

Он в спальне, - сказал сам себе Бенедек, - ты знаешь, что он там, поэтому так не хочешь заходить туда.

Дэйви Оуэн лежал на полу, его обнаженное тело выгнулось, как будто он с чем-то боролся. Глаза и рот были открыты, но Бенедек сразу понял, что он мертв.

Холодный воздух дул в открытое окно, и занавески хлопали по стене. Бенедек опустился на колени рядом с Дэйви и коснулся его горла, чтобы проверить пульс.

Пульс отсутствовал. Его кожа казалась холодной, как будто он был мертв уже в течение некоторого времени.

Не в силах больше выносить холода, Бенедек подошел к окну, закрыл его и внимательно осмотрел стекло. Что-то прорезало стекло длинными полосками, что-то с обратной стороны окна. Прорези были сгруппированы по четыре, как будто от человеческой руки, вцепившейся в стекло когтями.

Уолтер отвернулся от окна и пересек комнату, бормоча "сукин сын", после чего снова повернулся к телу Дэйви. Затем прислонился к стене, думая о статье, которую прочитал на своем компьютере.

Тело Седрика Палосиоса... украдено из морга Бельвю сегодня утром... никаких следов взлома.

Что там Вернон сказал насчет жертвы?

Моя жизнь стала маленькой жертвой для того, чтобы попасть сюда. Убить Дорис? Убить Дженис? Очень-очень маленькие цена, Уолтер.

Бенедек потрогал нижнюю губу и уставился на Дэйви. Он подошел к нему и снова проверил пульс.

Ничего. Он прижал ладонь ко рту Дэйви. Дыхание отсутствует. Он определенно был мертв.

Очевидно, кто-то думал, что Седрик Паласиос тоже определенно мертв. Достаточно мертв для того, чтобы его поместили в морг. Но сейчас он больше не был мертв.

Его не украли из морга, - подумал Бенедек. – Он просто встал и ушел.

Такой вариант являлся слишком безумным для того, чтобы его рассматривать всерьез. Но для Бенедека это начинало обретать смысл.

Я уже не тот человек, который женился на твоей сестре, Уолтер, - говорил Вернон, – Совсем не тот человек.

Пока Бенедек думал, он ходил вокруг тела.

Насколько мертв Дэйви Оуэн? Достаточно мертв, чтобы у него не было ни пульса, ни дыхания, но был ли он достаточно мертв для того, чтобы и дальше оставаться таким?