- Да? Ну... как насчет минета?
- Двадцать пять.
- Зол... - oн сделал паузу, отошел от стены и занервничал. - Золотой дождик?
Сондра немедленно отвернулась от него.
- Нет. Другой угол.
Мужчина сунул руки глубже в карманы и поспешил прочь, как будто его ударили.
- Взяла, - сказала Хильди, выходя из "Донат Хэвен". - Круллер[1], верно?
Она являлась миниатюрной азиаткой с пурпурной полосой, спускающейся по длинным черным волосам на левой стороне.
- Да.
- У них был только с ванильной глазурью, - oна передала круллер, завернутый в салфетку.
Сондра выбросила сигарету и кусанула пончик. В течение почти часа она жаждала чего-то сладкого, одно из тех желаний, которые ноют, как нарывающий зуб. Жуя пончик, она пожалела, что взяла его; вкус напомнил ей последний раз, когда она видела свою дочь.
- Есть новости от Чейза? - спросила Хильди, снова залезая в пакет.
- Не-а.
Вытащив покрытую шоколадной глазурью палочку с заварным кремом, Хильди скомкала пакет и бросила его на тротуар.
- Что с ним, мать его, случилось? - раздраженно буркнула она. - Он должен был быть здесь сорок пять минут назад.
-
- Да, - Хильди откусила кусочек палочки и замурлыкала от удовольствия.
Сондра посмотрела на круллер, вспомнив улыбку на лице Мэгги, когда та ела свой пончик два месяца назад. Сондра навещала ее в Коннектикуте, и они провели день вместе.
- Моя дочь любит их, - тихо сказала Сондра, улыбаясь.
- Не знала, что у тебя есть дочь, - пробормотала Хильди.