Знала, что однажды покачивание и скрип колес прекратятся. Повозка, достигнув конечной точки пути, остановится, и нам с Аурикой придется ее покинуть, чтобы двинуться навстречу опасности уже пешком.
Либо верхом, потому что моя лошадь – та самая, которую нам отдал не слишком-то любезный фермер из Малых Рожков, – была привязана к деревянному боку повозки.
До самого порта монахи нас не довезут. Дороги будут перекрыты, паспорта станут проверять с особой тщательностью, как и накладные бумаги на перевозимые грузы.
Но так как ни паспортов, ни бумаг на винные бочки не водилось и в помине, то этот пугающий момент однажды настал.
Повозка остановилась, а заглянувший в нее Эван подтвердил, что время пришло и мы с Аурикой можем выбираться наружу. Я нервно кивнула, но затем решила, что сначала оценю обстановку, а потом уже заберу ребенка.
Поэтому попросила Аурику еще немного подождать внутри.
Оказалось, мы остановились в узком переулке по соседству с оживленной улицей, и мимо нас то и дело проходили люди, а чуть дальше, по проезжей части, с ветерком пронеслись две черные лакированные кареты.
К тому же, помимо стойкого запаха мочи, идущего из глубины проулка, моего носа коснулся и другой, но тоже довольно сильный аромат.
В нем был горьковатый привкус морской воды, смешанный то ли с запахом соленой рыбы, то ли солонины.
Влажность тоже оказалась приличной – такой, что я моментально вспотела, – и это лишь подтвердило мою догадку о том, что порт совсем близко.
Но поняла я не только это – окончательно утвердилась в мысли, что в расторопности Эвану Хардингу не отказать. Помимо монахов, вознамерившихся нас покинуть, но помолиться за наше здравие, а также присмотреть за нашими лошадьми, я увидела трех вооруженных незнакомцев.
Мужчины были дорого и добротно одеты. О чем-то негромко разговаривали с лордом Хардингом, но, заметив меня, тотчас поклонились.
– Леди Ривердел! – сорвал с головы шляпу с пером стоявший ближе остальных высокий молодой мужчина.
На вид ему оказалось лет тридцать. Он был темноволос, гладко выбрит, с приятной улыбкой на смуглом подвижном лице и черными глазами.
И мое сердце забилось чуть быстрее.
Нет, вовсе не потому, что незнакомец выглядел вполне привлекательным, и после нескольких дней забега и заезда по полям и лесам Нотумбрии он показался мне символом нормальной жизни.
Дело в том, что я вспомнила о медальоне на моей шее.
Внутри него был миниатюрный портрет такого же темноволосого мужчины, но за последние пару дней я не удосужилась открыть и внимательно изучить черты его лица.
Признаться, мне было не до этого.
Зато сейчас я ругала себя последними словами. Подумала: а вдруг передо мной стоит именно он?! Тот самый человек, в которого была влюблена настоящая Райли Ривердел?