– Тетя Прим, – спохватилась я, – доброе утро!
Лиззи рядом не было, а я… Я снова взяла и проспала все на свете. В очередной раз!
И все потому, что Азалии Уилсон, опять же, нездоровилось, так как Лоуренс, вернувшийся с Илейн домой раньше нас с сестрой, решил ничего не утаивать от матери и рассказал ей обо всем, что произошло у Тейтеров.
К тому времени, как мы приехали в «Поющую Иву», у тети случился очередной приступ, а дядя напился до такой степени, что уже ничего не понимал. Бродил по дому, натыкаясь на стены, громогласно требуя принести ему меч и подать коня, чтобы отправиться на неведомую войну.
Вместо коня Лоуренс кое-как утихомирил отца, после чего ускакал за доктором.
Но вернулся ни с чем.
Магистр Герен не счел нужным прибыть в «Поющую Иву», хотя изрыгающий проклятья кузен заявил, что пытался притащить того чуть ли не за шиворот.
Но доктор не притащился. Вернее, не потащился.
Сказал, что приступы у Азалии Уилсон явно нервной природы, так что пусть та всерьез озаботится своим здоровьем и перестанет переживать по пустякам. Прислал ей с Лоуренсом успокоительные капли, дав тому настоятельную рекомендацию… в крайнем случае просить помощи у меня.
Ну что же, доктор Герен был прав – я тоже считала, что Азалия Уилсон слишком близко приняла к сердцу тот факт, что Кейт Истром сейчас находилась в жандармерии, откуда ее не собирались выпускать. Вместо этого завтра днем та отбывала в зарешеченной карете в Ниму вместе с господами Брейли и Даггсом для дальнейшего следственного разбирательства.
Именно это и стало для тети очередным ударом.
Ужасным ударом по репутации Уилсонов – твердила Азалия Уилсон, кашляя и сопя. Трясущаяся, с красным лицом, раз за разом она набрасывалась на свою дочь с обвинениями в том, что это Илейн во всем виновата! Она по своей глупости дружила с Истромами, за которыми давно уже тянулся шлейф дурной славы, так что это ее дочь накликала на них беду!
Их репутация уничтожена, жизнь разрушена, все будут презирать Уилсонов – вот, даже доктор Герен к ней не приехал!
– Мама, ну что же ты такое говоришь?! – обливаясь слезами, бормотала Илейн. – Не стоит меня обвинять в том, чего я не делала! Я ведь не знала… Понятия не имела, что Кейт в состоянии сотворить подобное! Да, она всегда вела себя немного заносчиво, а порой странно, но мне с ней было весело, и я и подумать не могла!..
Но Азалия Уилсон не собиралась успокаиваться. Снова и снова накидывалась на дочь с упреками, затем кашляла, хрипела, не обращая внимания на мои уговоры принять лекарство. В какой-то момент я подумала, что добром это не закончится, поэтому…
Взяла и ее усыпила.
Совсем немного магии – и в комнате стало тихо. А я, поразмыслив, добавила еще одно заклинание.
– Она проспит до утра, – сообщила я Илейн. – Надеюсь, завтра у твоей мамы появятся силы, чтобы принять эту ситуацию достойно.
Мне было немного жаль кузину. Зато ее подлую подругу – нисколько. Кейт получила то, что заслужила, и я не сомневалась в том, что ей уже не отвертеться.
У следователей было слишком много доказательств ее вины, а герцог Кавингтон заявил, что он приставит своих верных людей в столице, и те проследят, чтобы никто не посмел вмешаться в ход следствия, попытаться увести его в сторону или же смягчить приговор.