Или же это был сквозняк, пробежавший по украшенному цветами залу «Шоколадницы», тронувший дверные колокольчики, тотчас же отозвавшиеся нежными переливами, и коснувшийся занавесей на окнах?
Но этот самый сквозняк уж больно походил на слово «Да». Или… Быть может, это Лиззи сделала первую попытку заговорить?
Вскоре мы уже переходили от одного прилавка к другому на многолюдной ярмарке, устроенной на центральной площади Ольсена, что возле Храма Всех Святых. Разыскивали ленты и бальные туфельки для Лиззи.
Наконец, я купила одни – сатиновые, с маленьким каблучком, но убедила Лиззи в том, что каблук большой и настоящий.
Пока я разговаривала с сестрой, Нэнси раскрыла кошелек и приобрела для Лиззи еще несколько заколок, даже не став слушать мои возражения. Заявила, что моя сестра невинно пострадала во время ловли вора на живца в доме Тейтеров, поэтому она и ее родители мечтают загладить свою вину.
Пусть будет таким вот образом!
И мне снова послышался вздох – легкое колебание воздуха, вырвавшееся изо рта раскрасневшейся, довольной Лиззи. Но этот самый вздох отдаленно походил на «Спасибо!».
Или же я снова себе все придумала?..
– Посмотри-ка, Мира, видишь тот плакат? – Нэнси кивнула на колышущуюся на ветру над нашими головами растяжку, на которой был изображен уродливый каурый жеребец, зависший над барьером. Судя по всему, художник и близко не был знаком с анатомией лошадей. – Что думаешь, будешь участвовать в состязаниях или нет? До них как раз осталась неделя.
– Мне бы очень хотелось, – отозвалась я уклончиво. – Вернее, я сделаю все, чтобы участвовать, но я понятия не имею…
Да, я понятия не имела, что мне стоит ожидать от столичной родни и как вести себя в свете гадания тети Прим, предсказавшей мне нигде не ездить одной.
Тут раздалась музыка – загудели на разные лады дудочки, – и Лиззи, схватив меня за руку, принялась тыкать пальцем куда-то в толпу. Вскоре я разглядела в просветах между людьми расписную платформу карусели, установленную в центре площади.
Затем до меня донеслись детский смех и громкие выкрики зазывал.
– Сейчас, Лиззи! Сперва я куплю тебе ленты, и мы сразу же пойдем на карусель, – отозвалась я. – Но спешить нам все равно некуда, до вечера все успеем. К тому же там, наверное, очередь…
На это Нэнси заявила, что она сейчас же пойдет и встанет в ту самую очередь вместе с Лиззи, пока я разбираюсь с последними покупками.
Расмус Селингер, не отстававший от нас ни на шаг – разве что в «Шоколадницу» он не пошел, но осмотрел торговый зал в поисках опасности, – потопал за ними, а Донахью смущенным голосом попросил у меня разрешения ненадолго отлучиться.
Он собирался в оружейные ряды, хотел купить себе новый охотничий кинжал.
Кивнув, я вернулась к прилавку, где принялась выбирать для Лиззи ленты. Мне приглянулась голубая с золотистым шитьем – у меня как раз было отложено для сестры голубое платье. Я давно из него выросла, так толком и не успев поносить, так что ушивать придется не слишком много.
Марион тотчас же принялась торговаться и делала это от души. Я всегда поражалась ее умению – Миллеры не бедствовали, считаясь крупными землевладельцами, но подруга могла сбить цену до самой низкой.
Наконец, мы купили ленты и двинулись в сторону разукрашенной цветами карусели.