Или, того хуже, пока я здесь прохлаждаюсь, к нам снова заявится Магический Контроль, хотя Вест пообещал, что он обо всем позаботится…
Похоже, почувствовав объявшее меня смятение, Айдан пожал мне руку, шепнув, что он все время будет рядом и что мне не стоит так трусить.
И я в очередной раз вздохнула – очень и очень глубоко, – собираясь с силами и с духом. Наконец, решилась и позволила себя утащить… в кулуары приемного зала мэрии, где уже очень скоро руку мне жал сам мэр Монрея, господин Оуэн Хейз.
Но не только он проявил ко мне интерес – в тех самых кулуарах собралось много народа.
Были важного вида мужчины из городского совета, чьи имена я тут же позабыла, и еще два других мэра – Арберга и Бергоны.
Из них я запомнила только первого – низенького и круглого, словно бочонок, господина Эзекиля Роддса, с лоснящимся лицом и завистливым взглядом. Его повсюду сопровождал племянник – мрачного вида длинноволосый некромант, от которого на меня тотчас же дохнуло Темной магией.
Так сильно, что я непроизвольно отпрянула, а Айдан поморщился, после чего они с некромантом смерили друг друга недовольными взглядами.
Наконец, племянник тоже представился – Дью Орвел, после чего бросил на меня полный ненависти взгляд. Наверное, подумал, что я не замечу, потому что Оуэн Хейз представлял меня главе городского совета – господину Лайонелу Вилмеру, обладателю высокомерного взгляда и впечатляющих усов.
Но я все же заметила.
Застыла, размышляя…
Интересно, чем я успела насолить племяннику мэра Арберга, если мы с ним никогда до этого не встречались?! Быть может, он тоже считает, что я, одна из Дорсонов, лично утопила кого-то его родственников?!
Потому что, выходило, здесь был еще один, кто так считал, – естественно, по версии Артона Джойса.
Заметила его – он уверенно шагал ко мне через толпу. Это был Рэнделл Корнвей, герцог Суэсский собственной несокрушимо-красивой персоной.
Тогда-то я растерялась окончательно.
Знала, что он будет на приеме, но почему-то решила, что герцог станет дожидаться в зале с остальными гостями, а вовсе не здесь, в кулуарах… И что свое презрение он будет выражать именно там, откуда доносились звон бокалов, смех и отголоски разговоров.
Но он был здесь, и он приближался.
Признаюсь, я даже не разглядела, во что он одет – застыла, уставившись ему в лицо, понимая, что все те чувства, которые появились у меня во время нашей первой и единственной встречи, никуда не делись.
Как и боль разочарования после его писем – первого и второго.
Все это до сих пор было со мной. И пусть я старательно их подавляла – и чувства, и боль, – но они не собирались меня покидать.
Как и Рэнделл Корнвей, герцог Суэсский.