Любовь и полный пансион

22
18
20
22
24
26
28
30

Хотя герцог Суэсский был вполне реальным.

Рэнделл Корнвей появился на последнем из дядиных приемов. Признаюсь, стоило мне его увидеть, как мое сердце забилось куда быстрее, хотя в обществе мужчин оно всегда стучало спокойно и безразлично.

До этого никто не смог меня заинтересовать, хотя в столице дядиными стараниями у меня появилось много поклонников, засыпавших меня цветами и приглашениями.

К тому же в Сонбери у меня водились и собственные ухажеры. Если не считать противного Парсона, за мной давно и безнадежно ухаживал сын Амброзия Джонса из «Липовой Аллеи» и волочился, не давая прохода, племянник Иссаи Вудса из «Сомовой Запруды».

Правда, ни у одного, ни у второго не было шансов – точно так же, как и у столичных кавалеров. Но стоило мне увидеть герцога Суэсского, как мое сердце дрогнуло.

Ненадолго – так, немного подрожало и перестало, потому что я прекрасно отдавала себе отчет в том, что у нас нет и не может быть с ним ничего общего.

Рэнделла Корнвея по праву считали одним их самых завидных женихов Атрии. Несомненно, молодой темноволосый герцог был не только хорош собой – что уж тут кривить душой, он показался мне демонически привлекательным. А еще ему принадлежали огромные земельные владения на востоке Атрии и несколько мануфактур в столице.

В довесок, он получил отличное образование, король приходился ему троюродным дядей, а в юношеские годы Рэнделл Корнвей успел прослужить три года на флоте. Участвовал в короткой, но кровопролитной Двухлетней Войне против Умбрии и удостоился нескольких наград за храбрость.

Как оказалось, воевал он под началом моего отца. Это мы выяснили в разговоре – но уже после того, как дядя нас представил, успев шепнуть мне на ухо и про награды, и про то, что из нас с герцогом выйдет отличная пара.

Но я-то знала, что из нас ничего не выйдет – не может получиться пара из льва и газели, – хотя мое глупое сердце продолжало биться слишком уж оживленно.

Мы проговорили с ним довольно долго – речь шла о местах, в которых побывал герцог, и еще о том, где успела побывать я. Затем Рэнделл Корнвей принялся вспоминать службу у моего отца, после чего мы незаметно перешли к разговору о величайших географических открытиях, в которые адмирал Дорсон успел внести немалую лепту.

Именно папа обнаружил и присоединил к Атрии несколько архипелагов – Торрендский и Кларенколл в их числе, а также острова Зулус, Эндоргу и Морренбик. Но мечтой отца было найти кратчайший путь к золоту Кракатана, чтобы везти его в Атрию напрямик, не обходя весь континент и не опасаясь нападения пиратов или военных кораблей Умбрии.

Затем Рэнделл Корнвей пригласил меня на танец, и я даже не отдавила ноги ему от волнения, хотя отчетливо слышала, как скрежещут зубами те девушки, которых он не удостоил внимания.

Одной их них – настолько красивой блондинке, что даже дух захватывало, – довольно быстро надоело скрежетать зубами, и она попыталась устроить скандал. Но герцог спокойно ее осадил, после чего увел в Музыкальный Салон, откуда она выбежала в слезах и покинула дядин дом, ни с кем не попрощавшись.

Конечно же, гости тут же принялись шептаться, и я краем уха услышала, что между той самой красавицей леди Эйвери Иссан и молодым герцогом Суэсским давно что-то есть. Вернее, он давно собирался на ней жениться, но все почему-то никак не женится.

Как бы там ни было, больше Рэнделл Корнвей ко мне не подходил. Проговорил остаток вечера с одним из дядиных коллег-дипломатов, после чего отбыл восвояси.

Позже, когда и остальные гости разъехались, а я спустилась на кухню, чтобы выпить горячего молока, наткнулась там на дядю. Он-то и заявил, что обязательно отправит Рэнделлу Корнвею письмо, в котором изложит все преимущества нашего с ним брака.

На это я посоветовала дяде не сходить с ума, а еще не дурить герцогу голову и не позорить меня – потому что его затея никуда не годилась. И вообще все его брачные затеи никуда не годятся, потому что мы с Наной возвращаемся домой.

Огромное ему спасибо за гостеприимство, но меня ждут «Райские Птицы» и скорая посевная...

После чего отправилась спать, а на следующий день обнаружила, что мой дядя – предатель родины, а еще через неделю, что он все-таки сошел с ума, так как то самое письмо с брачным предложением он все же отправил.