Матриархия

Стены сделались мягкими, как пластилин и меня стала засасывать влажная нега. Я провалился в почву, и, ощущая телом каждую пору, каждую трещинку земли, и полетел в темноте.

Поле, стопы утопают в земле, и что-то должен был вспомнить. Но как не ломал голову, ничего не получалось. В небе каркает воронье, а вот стог сена, и под ногами шелестят сухие колосья, а чуть дальше - зелено-рыжие, покачиваются на ветру.

В одном месте примяты, в другом нет, и меня туда тянет как магнитом.

Каждый шаг отдается болью в голове, ломит виски. Вороны насмешливо каркают, будто задирают издалека. Они не летят за мной и простуженное «ка-хр-р», с хрипотцой, несется в спину.

Ближе и ближе... Это круги на поле, как в фильмах про инопланетян. Точнее - круг. С завитками, точечками... Смотрел как-то передачу про это. Там сказали, что почти все круги дело рук человека.

Но бывают и исключения.

Начинают вибрировать зубы. Это уже случалось раньше, я помню. Они вывинчиваются из десен, и во рту становится солоно.

Сплевываю чем-то густым. Идти все труднее и труднее.

Из носу течет и сам воздух сопротивляется, как будто иду навстречу урагану, но никакого ветра и в помине нет. Просто... сложно сделать шаг. И еще один.

Провел ладонью по носу - кровь. Не знаю зачем, но мне нужно идти вперед. А каждая клеточка сопротивляется. В поле нет никого: ни палачей, ни женщин, ни голых мужчин. Сам я тоже одет, но ощущения такие, как будто за мной следят зрители невидимого стадиона, многоликая толпа.

На руке густая кровь, почти черная, и я размазываю ее по лицу, провожу по волосам...

Рот будто камешками забит, и я выплевываю зубы, а из носу продолжает идти кровь.

Гул, как из трансформаторной будки, наполняет голову, и я хочу повернуть назад, но уже не могу.

«Инопланетный» узор притягивает магнитом, и вот уже я в центре него. Сверху свет, призрачный, с синевой. Он пропитывает насквозь, и волосы выпадают уже пучками, а зубов не осталось: десны с гладкими, влажными дырками, и соленая горечь во рту, как будто наглотался жидкости из банки маслин.

Руки - ссохшиеся, как у кузнечика, или пришельца, полупрозрачные. Но я делаю шаг, и делаю второй, и боль пронзает тело. Третий шаг я доделываю, падая на четвереньки. Кожу обжигает искусственное пламя, боль, зарождается внутри меня и прорывается наружу, вместе с криком.

Меня тормошат настырные руки.

Вокруг темнота, никакого света. Рот все еще наполнен соленой гнилью, но зубы на месте. И меня передергивает от отвращения, и тошнота подступает к горлу.

- Рома, Рома! Все нормально, эй? - Чиркнула спичка и яркий огонек ослепил глаза. - Все нормально? - повторил Рифат. Он теперь был похож не на гнома, а на заросшего бородой гоблина. Страх скрутился кольцами где-то внизу живота, как змея.

- Все нормально, - прохрипел я. - Да... Кошмар приснился. Я кричал?

- Да, - кивнул Рифат.