На этот раз я не стала врать. Сказала, что вещей у меня с собой нет. Только этот саквояж, в котором лежат мой паспорт, приглашение на отбор и молитвослов. Горничной у меня тоже нет, но я готова предстать перед королем такой, какая я есть, и в том, что на мне надето.
Потому что стыдиться мне нечего. К тому же, молитвами Святой Истониии….
На это герцог, улыбнувшись, откланялся и ушел, заявив напоследок, что оставляет меня в компании леди Виторины и Святой Истонии. Нам троим явно есть что обсудить и без него.
— Монастырь и приют Святой Истонии на Хокке, не так ли? — поинтересовалась распорядительница, когда высокая фигура Джеймса Стенвея исчезла за дверью картинной галереи. Дождавшись моего положительного ответа, спросила: — Кто сейчас там настоятельница?
— Матушка Тилиния.
— А Старшая Сестра?
— Сестра Инноренция, — отозвалась я и украдкой вздохнула, вспомнив, как мне доставалось от излишне строгой монахини.
Леди Виторина снова окинула меня взглядом, после чего сказала, что обе ей прекрасно знакомы.
— Что случилось с твоей одеждой, дитя? — мне показалось, что голос распорядительницы потеплел.
— У меня нет другой одежды, — призналась ей. — Боги дали, Боги взяли… Но нас в приюте учили смиренно принимать их выбор.
На это леди Виторина склонила седую голову. Поразмыслив несколько секунд, произнесла:
— Следуйте за мной, леди Корнуэлл!
И я покорно отправилась за ней.
Джеймс Стенвей, герцог Раткрафт
Его кузен стоял, облокотившись на подоконник, возле окна в Малом Овальном Кабинете. Только что закончилось собрание Близкого Круга, пятеро советников покинули рабочий кабинет, но Джеймс все же остался, так как Брайн попросил его задержаться.
Им было о чем поговорить.
Впрочем, сперва король взял небольшую передышку, но от партии в шахматы отказался. Вместо этого подошел к окну и с явным интересом уставился в сад.
Джеймс, устроившись в мягком кресле возле неразложенного камина — как раз рядом с тем самым шахматным столиком, за которым они с двоюродным братом проводили достаточно времени, — нисколько не сомневался в том, что вид оттуда открывался интересный.
По дорожкам прогуливались прибывшие на отбор избранницы — по крайней мере, большая часть из них. Из своего кресла он видел лишь край сада, но от разноцветных платьев даже у него порядком рябило в глазах.
Вполне возможно, что под окнами Малого Кабинета прогуливались все двадцать четыре избранницы, тогда как двадцать пятая — Джеймс нисколько в этом не сомневался — первым делом отправилась разыскивать часовню, чтобы помолиться Святой Истонии или еще кому-нибудь из главных Богов Арондела.