Другая сторона прощания

22
18
20
22
24
26
28
30

— Да, этот зарегистрирован, — сказал Джонни, пощелкав клавиатурой. — Но его, к несчастью, украли.

— Да вы что? — сказал Босх.

На самом деле он не удивился. Вряд ли серийный насильник станет пользоваться оружием, зарегистрированным на собственное имя, — даже если он конченый нарцисс и уверен, что никогда не попадется и не потеряет нож.

— Да. Через пару лет после покупки, — подтвердил Джонни. — По крайней мере, тогда покупатель сообщил нам о краже.

— Что ж, теперь он у нас, — сказал Босх. — Как только раскроем дело, вернем его владельцу. Имя не подскажете?

Он надеялся, что Джонни не спросит про ордер. Иначе дело застопорится. Тревожить судью по поводу второстепенной улики, да еще на выходных — перспектива не из приятных.

Но Джонни был настроен патриотически.

— Всегда рады помочь армии и полиции, — ответил он.

Босх записал имя и адрес покупателя, указанные в 2010 году: Джонатан Дэнбери, Санта-Кларита. Полчаса от Сан-Фернандо по шоссе 5, если этот Дэнбери никуда не переехал.

Поблагодарив ножевика Джонни за помощь, Босх повесил трубку и сразу же открыл базу транспортных средств. Оказалось, что Джонатан Дэнбери, сообщивший в 2010 году о краже ножа, жил на прежнем месте. Ему было тридцать шесть лет. Ни правонарушений, ни преступлений за ним не числилось.

Дождавшись, когда Лурдес договорит, Босх окликнул ее:

— Белла?

— Что?

— Хочешь прокатиться? Есть зацепка по ножу. Шесть лет назад один парень из Санта-Клариты сообщил, что его нож украли.

Лурдес высунулась из-за перегородки:

— Прокатиться? Застрелиться я хочу, вот что. Все, кому звоню, жалуются на бывших парней. Да на кого угодно, лишь бы устроить людям неприятности с полицией. И еще масса жалоб на принуждение к сексу. И во всем, оказывается, виноват наш Москит. Печально это.

— Звонки не закончатся, пока мы его не поймаем, — сказал Босх.

— Знаю. Думала провести воскресенье с сыном. А теперь придется торчать на работе и всех обзванивать.

— Завтра я тебя подменю. Записки на испанском оставлю до понедельника.

— Что, правда?