Лурдес молча пьёт мартини, закусывая оливками. Она не задаёт вопросов, потому что она – психотерапевт. Пусть будущий, но, тем не менее, человек кое-что понимающий в жизни, людях, а главное, в их эмоциях и чувствах.
Когда я, в конце концов, всё же прихожу в себя, она спрашивает:
- Это для тебя написано?
- Да, - отвечаю.
Мы снова молчим. Долго молчим, и Лурдес вдруг признаётся:
- Всё-таки невероятный он, этот твой Дамиен!
- Не мой он… не мой… - шепчу и сама себе не верю.
- Ты впервые читаешь это?
- Да. Почему спрашиваешь?
- Потому что в Сиэтле штук двадцать таких ресторанов, в каждом пригороде, почти на каждом углу. Странно, что ты не заметила эту надпись раньше.
Я вздыхаю, и Лурдес осеняет догадка:
- Боже мой… - выкатывает свои огромные карие глазищи, - неужели ты ни разу ни в один из них не зашла?
Отрицательно мотаю головой.
- Чёрт меня дери… Ну ты кремень, мать!
Мы снова долго молчим, и я, не без усилий, всё же решаюсь спросить:
- Думаешь, стоило?
- Конечно, - отвечает, не задумываясь.
- Что, прямо в каждом его ресторане есть эта надпись?
Лурдес делает бровями многозначительное движение, раздвигая их ещё больше «в разлёт», нежели они есть от природы:
- В каждом. По крайней мере, они были там раньше, как и в этих, Ванкуверских. Но в трёх из пяти их больше нет. Наверное, после рестайлинга их не вернули.