– В тот день, когда начала рассылать письма твоему дяде в четыре европейские страны и отменила свою поездку в Лондон, – объяснила леди Энн, присаживаясь на кровать.
– Правда? – хрипло прошептала Уитни.
Так, значит, тетя Энн пыталась отыскать дядю Эдварда и позвать его на помощь; она не предала племянницу Сладостно-горькое чувство пронзило Уитни, ломая все возведенные ею преграды, и подбородок девушки невольно задрожал. Плечи затряслись от облегчения и горя, и, когда руки тети обвились вокруг нее, Уитни наконец дала волю громким душераздирающим рыданиям, и так долго сдерживаемые слезы хлынули бурным потоком.
– Все будет хорошо, – утешала Энн, приглаживая спутанные волосы племянницы.
Немного успокоившись, Уитни обнаружила, что чувствует себя значительно лучше. Она вытерла глаза и даже умудрилась криво улыбнуться:
– О, тетя, какое ужасное положение! Ну не кошмар ли это?
Энн горячо согласилась, что все именно так и есть, а потом исчезла в примыкающей к спальне ванной, откуда появилась с полотенцем, смоченным в холодной воде.
– Вот, дорогая, положи это на глаза, чтобы веки не распухли.
– Я собираюсь замуж за Пола, – пробормотала Уитни, послушно прижимая полотенце к глазам. – Я добивалась этого с самого детства! Но будь это и не так, все равно не вышла бы за этого… этого распутного повесу!
Уитни в гневе села и отбросила полотенце как раз вовремя, чтобы заметить нахмуренный лоб тетки.
– Ты ведь на стороне Пола, тетя Энн? – с тревогой спросила девушка, внимательно изучая бесстрастное лицо тетки.
– Я на твоей стороне, дорогая. Только на твоей. И желаю тебе добра. – Энн направилась к двери и, оглянувшись, добавила: – Сейчас пошлю к тебе Клариссу. Уже почти полдень, а его светлость сообщил, что приедет в час дня.
– Его светлость! – повторила Уитни, взбешенная несвоевременным упоминанием о высоком положении Клейтона.
Ко всем остальным титулованным аристократам обращались «ваша милость» и «милорд», но не к герцогу: он был знатнее всех, и поэтому его почтительно именовали «ваша светлость».
– Уитни, приказать погладить твой новый туалет из шалли? – не обращая внимания на ее реакцию, поинтересовалась тетя Энн.
Уитни уныло посмотрела в окно. Половина неба была ярко-синей, обещавшей прекрасный солнечный день, другую половину затянули тучи, угрожавшие вот-вот разразиться дождем. Поднялся ветер, качавший верхушки деревьев. Вряд ли сегодня уместно стараться выглядеть как можно лучше… и если она не желает становиться объектом восхищения Клейтона Уэстморленда, она предстанет перед ним настоящим чучелом! Она наденет что-нибудь убогое, поношенное и давно вышедшее из моды, и самое главное – то, за что не было заплачено его деньгами.
– Нет. Я найду что-нибудь другое.
Когда вошла Кларисса, решение было уже принято и, хорошенько обдумав идею, Уитни преисполнилась мрачным удовлетворением.
– Кларисса, помнишь черное платье, которое надевала Хевершем, когда мыла лестницу? Посмотри, сможешь ли ты его найти?
На добродушном лице Клариссы светилось сочувственное недоумение.