– Ты можешь съесть его, – говорю я. Знаю, о чем он думает. Последний кусочек пиццы.
– Нет, все в порядке, я наелся.
– Возьми его.
– Я не хочу!
Я пальцами беру рисовый шарик и подношу к его лицу.
– Скажи: «а-а».
Он упрямо повторяет:
– Нет. Я не позволю тебе насладиться своей правотой.
Даррел громко смеется.
– Я завидую тебе, Кавински. Жаль, что у меня нет подружки, которая накормила бы меня обедом. Лара Джин, если он его не возьмет, то я съем. – Он подается вперед и открывает рот.
Питер отпихивает его в сторону и говорит:
– А ну прочь, он мой! – Он открывает рот, и я сую в него шарик, словно тюленю в «Морском мире». С полным ртом риса и закрытыми глазами он произносит:
– Ням, ням, ням.
Я улыбаюсь, потому что это мило. И на мгновение, всего лишь на миг, я забываю. Забываю, что все это не по-настоящему.
Питер проглатывает еду и спрашивает:
– Что-то не так? Почему ты грустная?
– Я не грустная. Я голодная, потому что вы, парни, съели мой обед. – Я свожу глаза на переносице, чтобы показать ему – я шучу.
Питер тотчас отодвигает стул и встает:
– Пойду возьму тебе сэндвич.
Я хватаю его за рукав.