Чародейка перечислила, кто их ждет, внимательно наблюдая за реакцией Ларимира. Тот слегка поежился:
– Никогда не видел настоящего вампира.
– Зато мы тебя в них почти записали. Так что не тебе бояться, хм, родственничков.
– Да, – как-то горько вздохнул Ларимир, – не мне.
Глядя на невозмутимые лица Ло и тетушки, Ива в очередной раз пожалела, что зрение у нее не самое острое. Наверняка, когда лодка находилась где-нибудь на середине реки, выражение ныне каменных физиономий стоило всех неприятных моментов последних дней.
– Я смотрю, наши догадки оказались далеки от разгадки, – произнесла тетушка, с неодобрением глядя на вылезающих из лодки молодых людей.
– Да, – немного смущенно ответила Ива. – Я еще не успела выслушать историю Ларимира… но зелье, думаю, он не пил.
– Ясен пень, не пил! – рыкнула Полонея. – Что тут думать-то? Совершенно обычный парень. Даже вроде как порозовел чуть-чуть.
– Наверное, это из-за пребывания на острове, – выдвинул свою версию немного опешивший Ларимир. – Мне там… хорошо.
– Вот! Поэтому Темные силы тебя и не берут, – обличительно ткнула тетушка пальцем в ни в чем не повинного юношу.
– В смысле не подходят Ларимиру? – робко уточнила чародейка.
Уничижительный взгляд достался и ей.
– Это явно склонность к магии Жизни, – будто размышляя вслух, произнес Ло. – Есть такое дело: магии ни на медяшку, а склонность к тому или иному типу магии есть.
– Умники, – почти что выругалась тетушка. – Так, вьюноша, немедленно открываешь рот и рассказываешь мне, почему ты до сих пор не упырь.
Ива невольно прыснула, за что удостоилась грозного взгляда. Ларимир же пожал плечами и пояснил очевидное:
– Я не пил зелье. Но чтобы объяснить почему, мне придется рассказать предысторию.
– Да уж будь добр. – Девушка отлично знала, что, когда тетушка чего-то не понимала, она становилась невыносимо раздражительной. Возможно, из-за того, что не могла контролировать ситуацию.
Ларимир вздохнул. Он хорошо знал, как опасно раздражать Полонею, но рассказывать ему явно не хотелось. Не потому, что он стремился скрыть правду, а просто некоторые вещи тяжело говорить. Но все же начал:
– Вы отлично знаете, что болел я с самого раннего детства. Мама как только не лечила меня. Ничто не помогало. Я не буду все это пересказывать. Наверняка мама в порыве отчаяния не раз делилась тем ужасом, что пережила со мной. Однако в какой-то момент я почувствовал, что сил во мне стало больше. Не знаю, с чем это связано, но именно это я ощущал. Но я боялся обнадежить маму и сестру, поэтому решил пока не говорить, а посмотреть, что будет дальше. Мама к тому моменту решила, что если вылечить меня не удается, то надо просто поддерживать в состоянии относительного благополучия. Лекарства не менялись уже достаточно долго. Мне их почти всегда приносила сестра… Ларика… – Голос юноши дрогнул.
Ива, затаив дыхание, ждала продолжения. Очевидно, и другие его ждали.