– Я буду летать! – Он произнес эти слова без рева, но, тем не менее, они были хорошо слышны на фоне ветра и дождя. – И ты тоже. И когда придет время брачных сражений, я буду победителем. И я стану твоей парой.
Она воззрилась на него, ощущая невероятное потрясение. Немыслимо, чтобы самец говорил такие вещи! Она постаралась не радоваться его обещанию того, что она полетит. Когда молчание чересчур затянулось и она поняла, что все наблюдают за ней и дожидаются ее ответа, она рассердилась.
– Говори-говори! – довольно неудачно парировала она.
Ей даже не нужно было слышать презрительного фырканья Фенте, чтобы понять: столь жалкий ответ никого не впечатлил.
Отвернувшись от всех, Синтара двинулась обратно в лес, под ненадежную защиту деревьев. Ее ничто не волнует. Ей не важно, что говорит Меркор, и то, что Фенте над ней смеется. Среди них нет никого, на кого стоило бы производить впечатление.
– Это и настоящей-то битвой не назовешь, – негромко сыронизировала она.
– Так ты пыталась спровоцировать «настоящую битву»? – Ее нахальная маленькая хранительница, Тимара, неожиданно оказалась рядом с ней, переходя на рысцу, чтобы не отстать. Ее темные волосы свисали лохматыми неровными косицами, на некоторых еще остались деревянные амулеты. Прокатившись вниз по склону, она измазала свой рваный плащ травой. Ее ноги были обернуты пестрыми тряпицами, а вместо подошв этой самодельной обуви служили куски плохо выделанной оленьей шкуры. За последнее время она стала тоньше и выше. Кости на ее лице стали заметнее. Крылья, которыми ее одарила Синтара, на бегу чуть подпрыгивали. Несмотря на непочтительность своего первого вопроса, Тимара встревоженным голосом добавила: – Остановись на минутку. Пригнись. Дай я осмотрю твою шею там, где он тебя укусил.
– Там даже крови нет.
Синтаре с трудом верилось, что она отвечает на нахальное требование простой человечки.
– Мне надо посмотреть. Кажется, несколько чешуек отстали.
– Я ничем не провоцировала эту глупую свару.
Синтара резко остановилась и опустила голову, чтобы Тимара могла осмотреть ей шею. Ей было противно ощущать, что она почему-то уступила слишком много себе позволяющей девице. Гнев вскипел в ней, и она уже собралась было «случайно» сбить Тимару с ног движением головы. Однако почувствовав, как сильные человеческие руки бережно расправляют встопорщившиеся шейные чешуйки и приглаживают их, она смягчилась. Ее хранительница и ее умелые руки бывают полезны.
– Ни одна чешуйка не оторвалась, хотя часть из них рано или поздно могут отлететь.
Синтара ощущала досаду своей хранительницы, приводящей в порядок ее чешую. Несмотря на то, что Тимара часто грубила Синтаре, драконица знала, что девушка гордится ее здоровьем и красотой. Любое оскорбление Синтаре Тимара принимала и на свой счет. А еще она ощущала настроение своего дракона.
Сосредоточившись на девушке сильнее, она почувствовала, что их объединяет не только раздражение. Присутствовало также чувство досады.
– Эти мужчины! – внезапно воскликнула девушка. – Наверное, спровоцировать дракона-самца на глупость так же просто, как и человеческого мужчину!
Эти слова пробудили в Синтаре любопытство, хотя она не намерена была показывать это Тимаре. Она вспомнила все, что ей было известно о самых последних треволнениях Тимары, и догадалась о причине ее дурного настроения.
– Решать тебе, а не им. Как глупо ты себя ведешь! Просто совокупись с ними обоими. Или ни с одним из них. Покажи им, что ты королева, а не корова, которую вырастили, чтобы бык ее покрывал.
– Я не выбрала ни одного из них, – сообщила ей Тимара, отвечая на вопрос, которого драконица не задавала.
После того, как ее чешуя была приглажена, Синтара подняла голову и снова двинулась к опушке леса. Тимара поспешила за ней, на бегу размышляя вслух: