Хен, одетый в шёлковую, вытканную золотом багряную рубашку, подпоясанный кожаным поясом, в чёрных штанах и босой, по традиции, подошёл к отцу и матери, сидящим на возвышении. Представился по обычаю, полным именем, сказал положенные слова и опустился на колени, ожидая вердикта.
Лас, выполнявший роль друга жениха, держался сзади. Он тоже был одет в свой лучший наряд, но чтобы не затмевать жениха (точнее, уже супруга), старался казаться незаметным и смотреть в землю.
Другие братья: Вейс, Мане, Аттер с женой, а также бабушка с дедушкой, тётки-дядьки и прочая родня — сгрудились у стены слева.
Я стояла с другой стороны от родителей, за ширмой, за спинами Хена и Ласа. Считалось, что меня в комнате якобы вовсе нет.
Когда-то невесту и впрямь на церемонию взноса выкупа не пускали, всё происходило между родителями и женихом, а то и вовсе без жениха: просто договаривались главы двух родов. Но сейчас традиция стала куда мягче, и я, в нежного закатного оттенка платье, с высокой причёской, увенчанной диадемой — невеста невестой — подглядывала в щёлку за происходящим.
Жаль, Хена с Ласом я видела только со спины, зато лица родителей могла разглядеть ясно.
Мама выглядела не очень довольной. Ещё в первый день Хен договорился с отцом, что деньги достанутся мне и нашим будущим детям. Впрочем, мама старалась не давать виду, и только я замечала пренебрежительную складку у рта, явно похолодевшие интонации и обиду во взгляде.
Ничего. Немного обиды пойдёт ей на пользу.
За спинами родителей ровным золотистым пламенем горел Хранитель, бросал отблески на лица, на праздничную одежду. Для него сегодняшнее событие было не в новинку: ещё со времён основания рода Хранитель встречал и провожал поколения Сантерн, видел, как растёт и крепнет наш клан, как парни приводят невест, как на свет появляются новые представители клана.
Родители поднялись. Негромко заговорил отец. Попросил Хена как следует заботиться обо мне, не обижать, любить, обеспечивать. Это тоже были ритуальные слова, но на глаза у меня навернулись слёзы. Церемония взноса вено словно стала для нас церемонией самого бракосочетания — взамен того быстрого, тайного, как будто постыдного, в маленьком храме Атракса.
Обычно, конечно, выкуп проводится раньше свадьбы, жених приходит в дом невесты, просит благословения её родителей и обещает заботиться о будущей жене всю жизнь. В знак хороших намерений передаёт вено. В нашем случае всё получилось наоборот — но сейчас мне это даже нравилось. Ведь тогда, в Атраксе, я ещё не любила Хена и представить себе не могла, что полюблю.
После церемонии взноса началось застолье. Мы с Хеном сидели бок о бок, во главе стола.
Чем ближе надвигалась ночь, тем сильнее я волновалась. Жала диадема, тонкий обруч казался верёвкой, которую словно затягивают всё туже и туже. От убранных в непривычную причёску волос начала болеть голова. Хен тоже то ли устал, то ли что, чем ближе ночь, тем мрачнее становится. Он почти не пил, только пригубил пару раз, когда старшие настаивали.
Я коснулась его руки, расслабленно лежавшей на столе. Поймала взгляд и чуть не отшатнулась: Хен смотрел так, будто я вонзила ему в руку нож, а не легонько притронулась, с какой-то тёмной, бурлящей яростью. Радовало только то, что этот взгляд предназначался не мне, Хен явно задумался о чём-то. Сообразив, что это я, он смягчился.
— Пойдём? — шепнул на ухо. Потянулся обнять, мимолётно коснулся губами виска, рождая во мне тысячи мурашек.
Я кивнула, почти не поднимая головы.
Нас сопровождал свист, хлопки и шуточки: похоже, вся семья тоже воспринимала церемонию вено скорее как бракосочетание — а теперь они все провожали нас на нашу первую брачную ночь. Я шла, чувствуя, как алеет на щеках румянец и как рука Хена бережно сжимает мою.
До сих пор, с самого приезда, мы с Хеном спали по отдельности: я у себя, в старой спальне, а Хен в гостевой комнате. Но сегодня нам выделили целый домик на отшибе, хотя Хен и пытался уговорить моих родителей, что не нужно лишних хлопот, всего одна ночь осталась до возвращения в академию. Но никто его не послушал, положено — получайте.
Оказавшись наедине с Хеном, в глухой тишине пустого дома, я занервничала. Пытаясь отогнать ненужные мысли, села к зеркалу.
Спокойно, Сатьяна, никто не сказал, что всё состоится сегодня.
ebooksa