Так что Хен угадал со стратегией.
— Да, конечно, приезжайте, будем рады, — мама расплылась в улыбке.
Я чуть не застонала вслух. Такими темпами я никогда с Хеном не расплачусь, даже закончив академию.
Ну нет, никакого визита на праздники, я просто не поеду домой, вот и всё. А то с Хена и впрямь станется выложить деньги, причём с таким видом, словно для него это ничего не стоит.
В дальнейшей беседе я не участвовала, молча хлебала суп, молча одолела запечённую с сыром рыбу, гарнир и салат. Мама с Пасом и Хеном болтали об обучении в академии. Речи о том, чтобы я перевелась к «рыбникам», не заходило — и на том спасибо.
Наконец мама заметила, что я не в духе. Спросила с лёгким недоумением:
— Сатьяна, а ты чего такая унылая? Недовольна, что мама приехала? Ну, знаешь, если бы ты сразу написала мне, мне бы не пришлось тащиться сюда через все земли!
Ага, конечно.
Если бы я написала, она вылетела бы сюда в тот же день, когда получила бы письмо. Я же не Хен, у которого всё звучит так гладко, что только диву даёшься.
В ответ я только криво пожала плечами.
Мама не успокоилась:
— И вообще, что-то ты у меня не выглядишь счастливой влюблённой. С мужем сидишь рядом, как с чужим человеком.
Она засмеялась, как будто удачно пошутила — а я испугалась, что сейчас она всё поймёт. Заставила себя взглянуть на Хена. Он посмотрел на меня в ответ — внимательно и испытующе.
И я почувствовала, как на плечи легла тяжёлая рука. Сердце сразу рванулось, застучало, как сумасшедшее. Я уставилась куда-то вниз, а Хен привлёк меня к себе и легонько поцеловал в висок. От прикосновения тёплых мягких губ по телу хлынули мурашки, в животе словно закрутилась тугая пружина. А Хен всё не спешил отпускать меня, как будто наслаждался близостью, глубоко вдыхал мой запах и продолжал легонько касаться губами виска.
Я заставила себя остаться на месте только потому, что мама с Пасом наблюдали за нами. Лас, правда, отвёл глаза, но мама смотрела вовсю, а на губах её была улыбка.
— Вот теперь я вижу, что передо мной влюблённые голубки, — проговорила мать удовлетворённо.
Хен отпустил меня. До слуха донеслась слабая усмешка. Я продолжала сидеть, уткнувшись взглядом в пол, сжав кулаки, чувствуя, как щёки пылают от смущения.
Ох, как бы мне хотелось поверить, что Хен не притворяется. Если кто-нибудь сейчас предложил мне сделку: я узнаю настоящие мысли и чувства Хена, а взамен буду обречена на вечную кабалу — я бы подписала этот договор на месте. Но увы, такого доброжелателя не существовало.
Когда после обеда мы вернулись в академию, мама вдруг взяла Хена под руку:
— Хеннай, проводи меня к ректору. Нужно кое-что обсудить.
ebooksa