Резкий удар по спине заставил его отпрыгнуть в сторону.
– Чего тут тебе, баня, что ли?! – помощник ефрейтора Архип угрожающе поднял палку. – Плескается он здесь! А ну, бегом к столу!
Парень, шипя и почёсывая спину, рванул к навесу.
– Сюда, Тимоха, сюда садись, – Лёнька пододвинулся на лавке, уступая место рядом с собой.
– Что, получил, Барин, по горбу? Намылся?! – хохотнул сидящий напротив Фрол. – Поделом тебе, чтобы в следующий раз не зевал.
Вскоре от поваров подошли четверо рекрутов с бачками.
– На кажную пятёрку предназначена сия посудина! – возвестил громко ефрейтор. – С завтрашнего утра и хлебный припас с сухарями вам будет полагаться, а пока и это ешьте. К молитве!
Все сидящие за столом встали и негромко зашептали молитву, полагающуюся перед вкушением пищи. Димка, вслушиваясь в речь товарищей, тоже шевелил губами, но её слов он наизусть не знал. «В этом времени так нельзя», – тукала в голове мысль. Нужно было как-то врастать в эту жизнь. Даже в, казалось бы, такой мелочи, как сейчас, нужны были особые знания, которых у него пока ещё не было. Ведь сколько уже раз он замечал во время пути, как шептали перед едой степенные мужики, казаки и парни. А сколько их ещё, таких вот мелочей, предстоит пропустить через себя, чтобы они стали для него привычными. А ведь для людей из XIX века всё это далеко не мелочь, они действительно искренне верующие люди, просто для них это всё естественно, в отличие от него.
– К трапезе! – крикнул Панкратов, закончив молитву, и замелькали деревянные ложки.
Ячневая каша из дроблёного ячменя была холодной и скользкой, но кто же это сейчас замечал. Слышались только лишь громкое чавканье и стук ложек о медные стенки бачков. Начальство сидело отдельно, за дальним широким столом. У каждого там помимо каши в свойской тарелке была ещё краюха ржаного хлеба и парящая горячим глиняная кружка.
– Заканчиваем ужин! – крикнул ефрейтор. – Бачковы́е моют свои посудины у кадок. Всем остальным оправиться и построиться. Ждите пока нас и чтобы тихо!
Стемнело. К ефрейтору с солдатами подсели повара, и все они, трапезничая, вели неспешную беседу.
Строй рекрутов стоял молча подле крайнего навеса. Слышались только сопение и негромкий шепот.
– Кашу-то они вон с хлебом жрут и не торопятся, а ещё и овсяным киселём ее, небось, запивают, – проворчал стоящий позади Димки Антип. – А мы вот свою в брюхо наскоком, словно воробьи, закинули, и теперяча даже не поймёшь, ели вообще али, может, и нет.
– Да ладно тебе, Антипушка, – сказал со вздохом Захар. – Хоть это дали, а то, слышал же, в самом начале вообще ведь не хотели ужином кормить.
От главного каменного здания донеслась барабанная дробь, и Панкратов нехотя встал со своего места.
– Пошли, ребятки, вон уже и вечернюю зарю отбивают, пора этих вон укладывать, да и самим идти опочивать.
Вернувшееся в казарму отделение рассыпалось по своим нарам, и сразу же с мест послышались негодующие возгласы. Димка увидел свой развязанный узелок и валяющийся внизу старый кафтан.
С верхнего яруса спрыгнул Лёнька и зашарил в потёмках по земляному полу.
– Тимох, ты мою суму случаем не видал? – спросил он огорчённо. – Сумы на месте нет, а там ведь и полотно, и рубаха с портками новыми была, да много ещё чего мне маменька с собой положила.
ebooksa