И видеть его сейчас мне сложно и, что уж греха таить, больно. И душа, и тело реагируют. Тысячи вопросов возникают, на которые я сознательно знать ответы не хочу.
Продержаться нужно эти два дня. А потом забыть.
Смартфон в комнате отзывается трелью видеозвонка. Безумно хочу ответить, но нервничаю, чтобы никто не услышал.
Кое-кто не услышал.
Поэтому беру телефон и закрываюсь в ванной, только потом принимая звонок.
— Мамуля, привет! — улыбается моё голубоглазое чудо.
— Привет, котёнок, — на сердце сразу теплеет, будто солнышко вышло в пасмурный день. — Как ты там?
— Скучаю, — грустно вздыхает, заставляя моё сердце ёкнуть. Но тут же вскидывает глазки и смотрит хитренько. — Мам, а можно я у тёти Люды побуду ещё два денёчка, а не один?
Вот как, значит, она скучает.
Но я, конечно же, не обижаюсь, она же ребёнок. Моя Настя, моя малышка. Мой маленький секрет в память о разбитой любви.
Мне было непросто после отъезда из Москвы. Я вернулась в Волгоград к сестре, всё рассказала, долго плакала. Чёртовы деньги Радичей жгли руки, когда достала, чтобы применить по назначению. Ничего не хотела, никакого напоминания о боли, что Семён и его семья мне причинили, я ведь всё потеряла. Мечты, работу, с которой мне отдали документы моментально без всякой отработки, будто спихнули, наконец, неудобного сотрудника, собственное достоинство.
Но Люда убедила меня, что дитя под сердцем не виновато. Что мы обязательно выгребем, а деньги нужно вернуть. Сказала, что мы не одни, что мы есть друг у друга, а ещё есть наши дети. Сашка и моя нерождённая дочь. Сестра почему-то была уверена, что у меня будет девочка.
Я её послушала. Только деньги возвращать не стала. Мы оплатили Сашке реабилитацию после второй операции. Я была очень зла, поэтому решила, что это будет моя моральная компенсация.
Настю я родила, и до сих пор не перестаю благодарить Люду за то, что не позволила мне совершить непоправимую ошибку. Смотрю на свою девочку и раз за разом прошу у Бога прощения за свои мысли. Это было от злости, обиды, от боли. Эмоции бы прошли, а маленького человека бы не было.
— Нет, Стасюш, тётя Люда и Сашка уезжают с дядей Асланом. Но когда вернутся, мы обязательно к ним съездим.
Люда, кстати, встретила достойного мужчину. Аслан Амирович оперировал Сашке глаза, и с реабилитацией помогал. Так встреча за встречей, а потом предложил Люде встретиться за кофе. Люда согласилась, а потом долго дома плакала перед фотографией своего погибшего мужа.
Мне пришлось долго успокаивать её и убеждать, что нет ничего плохого в том, что она начнёт с кем-то встречаться. Что это не предаст память её любимого человека, и он бы точно не хотел, чтобы она всю жизнь была одна.
Мы вместе собрали вещи её покойного мужа и сложили в закрытые коробки, долго вспоминали потом на кухне, каким он был и их свадьбу.
И Люда отпустила. Не вычеркнула из сердца, но отпустила, разрешив себе жить дальше.
А Аслан Амирович оказался мужчиной действительно хорошим. Добрым, порядочным, надёжным. Через полгода они расписались и переехали в Краснодар. И меня забрали.
ebooksa