– Надя, успокойся, - он отрывает мои скрюченные пальцы от своей куртки. - Сам он выберется. Поверь.
– Влад!
– Тихо!
Миксаев осаживает меня окриком, сбивая истерику, но меня всё равно колотит. Пока он мчит по дороге, я закрываю лицо руками и уже не сдерживаю эмоций и слёз.
Когда подъезжаем к моему дому, я чувствую себя совершенно опустошённой. Я не знаю, кто скрывается под тем тёмным капюшоном, но совершенно точно понимаю, что не хочу, чтобы с ним случилось что-то плохое. Сложно описать, что я к нему чувствую. Сейчас - сильнейшую тревогу за его жизнь.
– Ты ведь сообщишь мне, если что-то узнаешь, правда, Влад? - смотрю Миксаеву в глаза.
Он в ответ кивает и разблокирует двери машины. Я выхожу и иду к дому. Ноги слабые, кажется, вот-вот подкосятся, тело бьёт дрожь, будто я вышла на мороз в одной футболке, хотя на улице тихо и достаточно тепло.
В доме горят абсолютно все окна, на улице возле двери дежурит охранник. Он пропускает меня внутрь, что-то передав по рации.
Я вхожу и замира на пороге гостиной. В комнате ещё двое охранников и отец. Папа сам на себя не похож: лицо осунулось, верхние пуговицы рубашки небрежно расстёгнуты. На полу возле стены валяются осколки разбитой вазы.
Он замирает, увидев меня, и я не выдерживаю и бросаюсь ему на шею. Он крепко-крепко обнимает меня, уткнувшись носом в волосы.
– Цела, дочка?
– Цела, пап. Помогли сбежать, - отвечаю хриплым от вновь подступивших слёз голосом.
– Я порву их всех, - пап отстраняет меня и берёт мокрое от слёз лицо в ладони. - И Кешу, и его волчонка, и всех ублюдков, что ему подгавкивают, Надина. В клочья. Чтобы собственными кишками подавились.
Я смотрю на папу и понимаю, что он не шутит. А ещё понимаю, что мне страшно, потому что мой собственный отец способен на тот же ужас, что люди, похитившие меня.
21
Папа отпускает охрану, точнее, выставляет её за дверь, а одного отправляет дежурить в коридоре возле моей комнаты.
Я пью чай, соорудив себе бутерброд. Есть совсем не хочется, но я голодная с самого утра, так что заставляю себя, понимая, что иначе сил у организма, чтобы справиться со стрессом, совсем не останется.
Потом, обняв папу, я поднимаюсь к себе. Постоянно смотрю на экран телефона, ожидая сообщение от Назара, ну или хотя бы от Влада. Даже в душ беру телефон с собой. Но он упорно молчит.
После душа я закутываюсь в махровый халат до пят, натягиваю капюшон и так и валюсь прямо на нерасправленную постель. Просто поджимаю колени и обхватываю себя руками, пытаясь расслабиться и унять нервную дрожь. Расслабиться толком и не получается, но в тяжёлую дрёму я всё же проваливаюсь.
Посреди ночи просыпаюсь как от толчка в той же позе. Тело затекло, мышцы налились неприятной тянущей болью. Но мозг сигналит сразу, и я хватаю телефон.
ebooksa