— Ну что там, доктор? — задаёт привычный мне вопрос, проходя к кушетке со своей одеждой.
— Там у вас всё в порядке, Оксана. Сейчас составлю консультативный лист и отпущу вас, дай Боже, на год.
— Как в порядке? — глаза женщины округляются. — А эрозия?
— Никакой эрозии у вас нет.
Она замолкает на пару минут, пока одевается за ширмой, а потом выходит к моему столу.
— Но мне на медкомиссии сказали, что есть, и её нужно прижигать. Я посмотрела по отзывам и выбрала вашу клинику и вас.
И молчала перед осмотром, решив проверить мою компетентность. Ну что ж, её право.
— У вас эктопия, — поясняю, развернув к ней монитор компьютера и включив картинку. — Это нормальное состояние здоровой шейки матки, где видна граница двух встречающихся эпителиев. Мало того, это даже хорошо, что она видна, это упрощает диагностику. Раньше считалось патологией, но медицина на месте не стоит, весь мир придерживается мнения, что это лечить не надо, потому как это норма.
— И что же мне делать, доктор? Я стюардесса. Медкомиссия меня к полетам не допускает, пока не разрешу вопрос.
А вот это идиотизм, и слышу о таком не впервые. У меня была пациентка из органов, которой тоже не подписывали медкомиссию и допуск к работе. И тоже из-за «эрозии». Да и коллеги делились подобными случаями. И какое отношение, даже если предположить, что такой дефект у пациентки есть, будет иметь к качеству её работы стюардессой?
Всё для людей, как говорится.
— Простите, я не знаю, что вам сказать, — пожимаю плечами. — Я не буду проводить травмирующую процедуру здоровому органу.
Женщина растерянно смотрит перед собой. Радость от того, что её тело в порядке, перекрывается страхом потерять работу. И её можно понять.
— Ну вы же можете написать, что сделали, а сами не делать?
— Нет, извините. Я могу лишь дать письменное заключение, что вы здоровы, со ссылкой на международный реестр болезней, среди которых вашей «эрозии» нет. Точнее есть, но это другое заболевание, встречающееся у двух процентов женщин, и вы в эти два процента, к счастью, не входите.
Я её проблему прекрасно понимаю. Иногда проще навредить себе, чем пройти круги бюрократического ада, доказывая, что ты не крокодил. Абсурд, конечно. Но мне уж точно чего не хватало сейчас, так это делать «липу». Ситуация и так дерьмовая дальше некуда.
Провожаю пациентку и обнаруживаю Кота, уже ждущим под кабинетом.
— Привет, Игорь, спасибо, что приехал, — жму другу руку. — Проходи в комнату отдыха, я сейчас.
Сопровождаю женщину к ресепшну, искренне желаю ей удачи в решении вопроса и напоминаю дежурным девчонкам, что у меня часовой перерыв.
Котовский уже ждёт, развалившись в кресле. По нему никогда не поймёшь, о чём он думает и насколько серьёзна ситуация. Моя — точно в заднице.
ebooksa