Стратег

– Вы правы, но не собираюсь тратить порох на уничтожение галер, во всяком случае пока, а Иерусалим стоит и сотни таких бочонков.

– Сомневаюсь, Сир, что Иерусалимские стены можно снести даже тысячей.

– Опять вы правы, я и не собираюсь сносить стены у своего будущего города, нам хватит выбитых ворот.

– Ворота можно заложить изнутри, Сир.

– Можно, конечно, но для этого нужно знать, что мы их собираемся выбивать. А как об этом догадаются сарацины, если не увидят таранов? Про порох они пока не знают, надеюсь, и не узнают, пока ворота не вылетят. Мы ведь не зря сразу озаботились секретностью. Подойдём к городу вечером, ночью установим фугасы, а на рассвете атакуем сразу с четырёх сторон. Вы думаете, они бросятся закладывать ворота сразу при нашем появлении?

– Нет, Сир. Конечно нет.

– Наш успех зависит только от нас – если сумеем сохранить всё в тайне, Иерусалимом овладеем за сутки, без всякой осады. Я очень надеюсь в этом на вас, Сэр Жильбер Эрайль и ваших братьев. Никому не слова, даже на исповеди!

– Мы всё понимаем и не подведём вас, Сир, – почтительно поклонился Тамплиер.

В марте Ричард получил сразу три хороших новости. Первую от Робера де Сабле. Великому Магистру Тамплиеров удалось принудить к миру короля Франков. Ценой этого мира стал Жизор, но английского короля это более чем устраивало. Де Сабле удалось сторговать город за десять лет выплаты щитовых, правда отсчёт шёл с 1189 года, с момента занятия Ричардом престола герцога Нормандии, но оставшихся шести лет должно было хватить для окончательного решения этой проблемы. Тем более, что Филипп-Август наверняка ввяжется в драку с Императором из-за Бургундии. Вторая хорошая новость пришла из Тулузы. Граф Раймунд V дал согласие на брак своего сына с Джоанной Английской и Раймунд-младший уже принял крест. Архиепископ Кентерберийский сообщал, что в окситанское крестоносное войско войдут не менее шестисот рыцарей, а ожидать их следует к августу, ибо они вознамерились отправиться в поход со своими конями, а значит будут вынуждены сделать много остановок, чтобы тех коней не заморить в трюмах. Так было даже лучше. Хотя коней у Ричарда хватало трофейных, дополнительные две сотни морских судов открывали широкие возможности для десантных операций, и прежде всего против Дамиетты[60]. Крепости, которая запирала от крестоносцев Египет. В половодье Дамиетта оказывалась на острове, отрезанная и от чужих, и от своих, в этот то момент мощный флот и скажет своё веское слово. Fleet in being. Третья новость пришла из Лондона – граф Лестер занял город, навёл порядок в южных графствах, заключил союз с Вильгельмом I[61] и намеревался осадить Ноттингем, где укрылся мятежник Джон. Наверняка уже осадил. А может быть и взял, письмо шло почти два месяца. За Англию можно было быть спокойным.

Третьего апреля отряд рыцаря Спящего Леопарда наткнулся на небольшой сарацинский караван, следующий с востока на запад и охраняемый полусотней воинов. За прошедшую зиму, Филипп де Фальконбридж успел отличиться уже трижды. Ещё он научился воевать в пустыне, многое понял, а главное – заслужил доверие своего командира. Почему-то сейчас Филиппу это казалось более важным достижением, чем успехи в стычках. Теперь Сэр Кеннет доверял своему принцу-оруженосцу командование одним из дозоров. Принц, как его стали называть с первого же дня, уже успел научиться неплохо маскироваться, не считал бесчестием ползать на брюхе и бегал если не быстрее лошади, то как минимум на равных с верблюдом.

Это только несведущим кажется, что в огромной пустыне легко раствориться, а на самом деле – это сделать ничуть не проще, чем в густо населённой Европе. Караваны идут от одного источника воды до другого. Сэр Кеннет рассказывал, что у бедуинов есть тайные колодцы, но воды в них так мало, что провести можно только несколько верблюдов, но никак не конный отряд. Их же интересовали только конные, поэтому дозор принца Филиппа наблюдал за подступами к оазису Зихаш. Убедившись, что сарацины начали готовиться к ночёвке, Филипп сполз с бархана и оседлав своего верблюда, повёл свой дозор на соединение с основными силами. По большой дуге, укрываясь в складках местности, как учил его Спящий Леопард.

С верблюдом бастард английского короля поладил легко, оказалось, что горбатая скотина ничуть не глупее коня, а в чём-то даже умнее. К тому-же, в скорости коню она не уступала. Верблюд не мог бежать галопом, поэтому не годился для копейной рыцарской атаки, зато на длинной дистанции он крыл самых выносливых коней как бык овцу.

До расположения основных сил, дозор добирался почти всю ночь. Немедленно поднявшемуся Сэру Кеннету докладывали вдвоём. Вернее, докладывал Филипп, а старый Грегор только молча кивал. Караван идёт из Сирии в Египет, почти без груза, едва-едва хватит на фураж для лошадей. Больше похоже не на караван, а на отряд с быстроходным обозом. Спящий Леопард молча кивнул принцу и спросил у Грегора.

– Что-нибудь странное, старина? Ты как будто чем-то обеспокоен?

– Не то, чтобы странное, Кенни, но они совсем не умеют ходить по пустыне. Идут как на параде, всего один дозор, головной в пределах видимости, то есть они совсем слепые, но при этом душегубы матёрые, тебе под стать. Похоже дело, что они от кого-то бегут.

– Хмм… От кого бы им тут бежать? Как сказал бы его отец. – Сэр Кеннет кивнул на Филиппа и усмехнулся. – Это очень интересно. И что, правда настолько матёрые?

– Чистые звери, Кенни. Думаю, это султанская гвардия.

– Гвардия, – брезгливо поморщился рыцарь. – Словечки эти новые… Хотя и правда – очень интересно. Полсотни, говоришь… – Спящий Леопард повернулся к Филиппу. – Как они будут проходить вон тот перевал?

Тропа шла через возвышенность, вершина гряды между холмами с полсотни футов.

– Остановятся и дождутся сигнала от дозора. – Филипп понял, что его командир решил атаковать, и по хребту у него пробежали мурашки. Нет, смерти он всё ещё не боялся, но и не хотел повстречаться с ней завтра же.