Принцепс

– Кардинал де Донжон сейчас в Тулузе. По делам Ордена.

– По делам Ордена, или собирает материалы по ереси Катаров?

– И то, и другое, Сир.

– Отзовите его немедленно, Робер. Худшее, что мы сейчас можем затеять – это начать новый раскол в христианстве. Учение катаров отступило от официальной доктрины Святой церкви, но стоит признать, что доктрина у нас далеко не бесспорная. Кстати, со своим дуализмом они не так уж и неправы. Если бы наш Господь был на самом деле Всемогущим, он просто не допустил бы в этот мир Дьявола.

– Он мог сделать это намеренно, чтобы отделить праведников от грешников.

– Тогда тем более не стоит ему мешать. Если допустить, что Дьявол явился в наш мир по воле Господа, то получится куда большая ересь, чем сейчас у катаров. С ними будем согласовывать позиции потом. Сейчас актуален вопрос Византии, и мне, в его решении, нужна помощь Святой инквизиции.

– Кардинал де Донжон не успеет вернуться до Крещения, Сир, даже если я распоряжусь отправить к нему легата немедленно.

– Обойдусь без него, но легата всё равно отправьте, Робер. Его дело не ереси изобличать, в которых, надо признать, он абсолютно ничего не понимает, а поддерживать должный порядок в Римской церкви. В идеале этот порядок должен быть точно таким-же, как в армии. Только после этого мы сможем обоснованно отстаивать примат Папы среди Пентархов, тогда и настанет время разбираться с ересями. А пока мы сами не без греха, не стоит начинать кидаться камнями. Я могу на вас рассчитывать?

– Легата в Тулузу отправлю сегодня же, Сир.

– Благодарю вас, Робер. Пусть замещающий де Донжона во главе Святой инквизиции навестит меня на Вилле Диктатора Рима. Мне нужно обсудить с ним конкретные задачи. Надолго не прощаюсь, до встречи, друг мой.

Ицхак Левит, граф Савойи работал с документами. Забывшись, он потянулся почесать зудевшую поясницу, но пальцы только скользнули по холодному металлу дамаскской кирасы. Носить эту стальную скорлупу его обязал король, разрешив снимать только на время сна. Хорошо хоть позволил снимать латные перчатки на время работы с бумагами. Кроме того, Ричард лично занимался с ним фехтованием. Великая честь, но после уроков с этим монстром, синяки покрывали всё тело графа, несмотря на лучший из доспехов и тупые учебные мечи. Ицхак понимал, что это нужно. Коль назвался графом – изволь соответствовать, но всё равно тихо выматерился на своём еврейском. Хорошо хоть его избавили от обучения копейной атаке в конном строю. Как не старался граф Левит, но Ричарда и его ближний круг он понять так и не смог. Эти люди, которые уже всем всё доказали, которые обеспечили своему потомству безбедную жизнь на десятки поколений, постоянно искали драки. Просто жить они не умели и не хотели учиться. Ицхак печально вздохнул, но времени посетовать на судьбу Господь ему не дал, с улицы донёсся цокот копыт приближающегося отряда, а через минуту в кабинет вошёл Ричард.

– Шалом, граф.

– Шалом, Сир. – иудейский царь даже не сделал попытки встать и поприветствовать короля согласно предписанному этикету. Вместо этого он со вселенской печалью на лице начал надевать латные рукавицы.

– Оставь это, Ицхак. Сегодня нам будет не до фехтования. Горячие новости есть?

– Все новости горячие, Сир. – граф Савойи с облегчением отложил проклятые железяки в сторону – Вас что-то конкретное интересует?

– Конкретно только то, что может помешать нашим планам.

– Настолько горячих нет, Сир. Дошли новости, что старый Генрих Вельф очень плох, и его скоро призовёт к себе Господь.

– Жаль, конечно, но это вполне ожидаемо. Генрих Лев был твёрже кремния, но к счастью, мы успели подготовить ему смену. Раз так, то переодевайся в парадное платье и навести мою матушку. Я хотел бы, чтобы ты с ней подружился, но это скорее всего невозможно. Убеди её хотя бы в необходимости координировать наши действия.

– Вы считаете это возможным, Сир?

– Я считаю возможным всё, друг мой. Какой бы железной моя мать себя не воображала, она всего лишь баба. – Ричард положил на стол голубоватый бриллиант, размером с ноготь мизинца – Для начала подари ей это, а дальше разговор завяжется. Постарайся её убедить заранее информировать нас о своих планах, хотя бы в той части, где они пересекаются с нашими.