Последний министр. Книга 3

Глава 7

Глава 7

Дело уверенно подходит к вечеру. У моста на Заячий остров и по дороге к Набережной реки Фонтанка.

«Чтобы постигнуть сущность народа, надо быть государем, а чтобы постигнуть природу государей, надо принадлежать к народу».

Никколо Макиавелли в своей книге «Государь».

Из здания тюрьмы Протопопов и Голицын выходили спешным шагом.

Все потому, что оставалось крайне мало времени на то, чтобы успеть проскочить через мост на бронеавтомобиле. В любой момент оцепление могли прорвать и тогда уже через мост не только не проехать, но и пройти будет весьма затруднительно. Понятно, что такого сценария развития событий Протопопову хотелось избежать всеми доступными возможностями. Но все же пока начальник тюрьмы не давал распоряжения убирать своих людей из оцепления, хотя и тянуть тоже было больше некуда. Судя по тому, что приходилось наблюдать Протопопову, сами ребята, стоявшие в оцеплении на мосту, были вот-вот готовы расступиться и пустить на Заячий остров людскую лавину. Оно и понятно, никто из них не хотел мигом оказаться затоптанным сотней другой сапог горожан просто потому, «что нужно». Вероятность этого существовала весьма высокая.

Федя, все это время торчавший возле бронеавтомобиля, завидев Протопопова тут же бросил уже десятую папиросу и плюхнулся на водительское сиденье, перед тем как закрыть дверь, выпуская дым оставшийся в лёгких. Охранник министра не без удивления взглянул на премьера Голицына, которого, похоже, совсем не ожидал увидеть в компании своего босса. Особенно помня о том, что Николай Дмитриевич не выразил поддержки инициативам министра внутренних дел на недавнем совете кабинета. Но как известно времена меняются, и все могло радикально измениться после думского погрома. Поэтому — мало ли...

Как бы то ни было, как и просил Протопопов, броневик был заведён и подготовлен заранее, потому Федя, собственно, торчал на улице, чтобы не глушить мотор и иметь возможность выдвинуться сразу (но справедливости ради, стоит отметить, что была у Феди и другая задача, куда более важная). Сейчас же, стоило Александру Дмитриевичу и князю Голицыну сесть внутрь, как Федя тотчас дал по газам. Правда перед этим, Протопопов подозвал охранника к себе и что-то шепнул, что кстати вызвало неприятие у Голицына, но тот благоразумно решил молчать. А уже только затем, когда бронеавтомобиль ехал к мосту, Федя поинтересовался куда следует держать путь, хотя можно было предположить, что ответ он без того знает.

— Адрес у нас какой, Александр Дмитриевич? Куда едем то? — спросил охранник.

— Набережная реки Фонтанки дом 57, — откликнулся Протопопов, называя адрес своего министерства внутренних дел. — Вы же не против Николай Дмитриевич?

— Едем на Фонтанку, — кивнул Федя. — Понятно. У меня все готово, как вы велели, забыл совершенно сказать, Александр Дмитриевич.

— Спасибо, — кивнул Протопопов и похлопал своего охранника по плечу.

Честно говоря, в том, что Федя выполнит полученное накануне распоряжение «от» и «до», министр внутренних дел нисколечко не сомневался. И даже не додумался его об этом спросить. Просто заранее держал в голове, что все будет сделано в лучшем виде, как было проведено. Так и получилось — Протопопов удовлетворенно взглянул на лежавшие под сиденьями бронеавтомобиля ящики. Всего два.

— Против! Почему мы едем именно туда, Александр Дмитриевич — извольте мне объяснить? — тотчас насторожился Голицын, насупился, когда услышал конечную точку назначения их небольшой группы и вопрос о своём к этому делу отношении. — С чего бы вдруг мы поедем в здание министерства внутренних дел средь бела дня? Вы же кажется сказали, что мы поедем на экстренный совет кабинета или я ослышался?

Понятно, что премьеру совершенно не могло понравиться, что один из его министров, пусть и довольно ловко поставивший себя и воспользовавшийся последними событиями, так нагло тянет одеяло на себя. Нагло и демонстративно, но что куда хуже — Александр Дмитриевич при том не считается с мнением Николая Дмитриевича и если интересовался им, то явно для галочки. Спрашивается, с чего бы вдруг заседание, пусть и экстренное, должно проходить в здании министерства внутренних дел. Почему не в любом другом министерстве и чем плоха идея провести совет кабинета там, где он обычно проходил? Что это вообще за фокусы? Ответы на свои вопросы, в том числе незаданные, князю Голицыну натерпелось узнать.

Ответ Протопопова не заставил себя ждать и при этом подтвердил худшие опасения Голицына и доставил ему несколько крайне неприятных секунд, во время которых он наверняка почувствовал себя полным идиотом.

— У вас возражения имеются, Николай Дмитриевич, как я понимаю? — Протопопов не стал ничего объяснять, ответил жестко и однозначно, сверля князя взглядом. — Так я могу попросить нашего уважаемого Федора остановить автомобиль вас высадить прямо сейчас, милостивый государь. Останетесь на Заячьем острове, пообщаетесь с народом, коли вы не хотите приглашаться в гости? Проблем то.

— Останавливаться, Александр Дмитриевич? Тормозить? — на всякий случай осведомился Федя и всерьёз уже вознамерился остановить бронеавтомобиль. Вдруг Протопопову и впрямь придёт в голову высаживать князя Голицына и оставить его на Заячьем острове. Почему бы и нет, спрашивается? Правительству подчас бывает крайне полезно общаться с народом, что не терять хватку и остроту в понимании разного рода общественных запросов.

Николай Дмитриевич было открыл рот, по всей видимости для того, чтобы ответить, но по итогу промолчал, заерзал на сиденье и отвернулся. Не обиделся, нет, хотя могло показаться на первый взгляд, зато тотчас понял, что угодил в совершенно нелепую ситуацию, из которой не выкрутиться вот так запросто. И при которой премьеру, с одной стороны, указали на его место, причём однозначно так указали. А с другой стороны, он при этом совершенно ничего не мог возразить министру внутренних дел. Ну не мог и все.