— Будет пересмотр дела. Но видишь ли… Года два каторги нашей Малинке в любом случае дадут.
— А если она будет моей женой? — спросил я.
— Как?
— Задним числом, — пожал я плечами. — Бумажки подделаем.
— Хм… — задумалась Вика. — Тогда просто война. Ты имеешь право хоть всех Сатинских перебить. Напасть, да еще как бандюки, на жену главы рода, да еще и некомбатанта — это однозначно объявление войны.
— Ну и капец короедам! — твердо заявил я.
— Они сдадутся сразу, как нескольких убьешь, — усмехнулась Инна.
— И? — заинтересовался я.
— Можешь все имущество себе забрать, — кивнула Вика. — Но семью придется отпустить, иначе их князь, а это мой папаша, обязан вступиться. Выбить всех нельзя. Но и они мстить уже не имеют право.
— Так! Где эта тюрьма? — деловито спросил я.
Уже через час мы все сидели в маленькой комнатке с зарешеченными окнами и прикрученными к полу столом и стульями. Малина выглядела просто сногсшибательно в грубой робе из белой в вертикальную черную полоску ткани.
Но первым делом, на мое предложение она замотала головой и чуть не закричала:
— Я не могу быть твоей женой! Ты что! Только все или никто! Ты же тогда остальных поставишь в очень неприятное положение!
Я удивленно посмотрел на остальных девушек и те только развели руками, а Лена сказала:
— Слушай! Не дури! Нам не светит два года каторги.
— И все равно! — не сдавалась бывшая монашка. — Какая разница. Если уж подделывать бумажку, так и на всех можно.
— Кроме меня, — хмыкнула Вика. — Давайте на всех, а меня не надо.
— Что за торг? — не понял я.
— Вика принцесса. Если ты женишься на ней… Ну ты в курсе, — развела руками Инна. — Это будет похоже на оплеуху царю.
— Значит так! — встал из-за стола я. — Все вы мои жены. И Вика тоже. Уже месяц как. Приезжали в Тмутаракань и все вышли замуж. Кто там какой-нибудь храм в Тмутаракани найдет, и будет ли искать, дело десятое. Лена! На тебе бумаги. Выполнять!