— А Барсиний?
И тут несчастная взвизгнула и вскочила со стула, звякнув наручниками. А я быстро заговорил:
— Да не бойся ты! Я тоже здесь переселенец. Точнее, подселенец. И я тебя сейчас заберу. Вылечим, одежду подберем. Ты же недавно здесь? Ну значит расскажем что и как, да и пригласим жить с нами. А если не захочешь, так никто держать не будет.
— Мне нельзя! Меня в монастырь требуют. Угрожают.
— Мне на их угрозы… — усмехнулся я.
Я вышел из комнатки, улыбнулся настороженно смотрящим на меня стражницам и решительно заявил дежурному:
— Я забираю эту девушку. Сможете найти пункт закона, по которому оскорбленный дворянин сам накажет виновную?
Дежурный угрюмо кивнул и принялся писать. А на меня налетели стражницы. Мне даже показалось на мгновение, что сейчас револьверы достанут.
— Вы не имеете права! — кричала одна.
— Что вы хотите сделать с бедной монашкой? С вашей-то репутацией!
— По заднице точно не получит, — улыбнулся я.
— А что получит? Куда? — орет первая.
— Да я в газету сообщу! — шипит вторая.
Только явление офицера немного угомонило разошедшихся фурий, хотя я сделал себе пометку в голове, что таких решительных и справедливых дам может стоит переманить себе на службу.
Затем мне выдали монашку, с которой хотя бы наручники сняли, и я увел её в паромобиль. Привез в Мортиру, по пути наложив одно исцеление, и там мои девчонки в полном ужасе увели монашку отмывать, переодевать и откармливать. Ну и анекдоты слушать, как я догадывался.
А через полчаса ко мне явилась Ива и, подмигнув, сказала:
— Всё! Готова тебе очередная жена. Ей уже все рассказали, что все тут у нас в курсе про тебя, да и про неё. А она уже о месте в гареме, ну хоть не мечтает, но слушает с интересом.
— Даже так, — хмыкнул я. — Не ожидал. Главное, что меня спросить не забыли.
— А тебя зачем спрашивать? Ты её видел? А слышал? Она дура невероятная! И монахини её ловить будут.
— Дура-то почему? — удивился я. — Тело-то не она постами довела. Она здесь считанные дни.