– Не понял! – возмутился Ефим и даже начал вставать.
Но тут посреди зала, как раз напротив барной стойки, с тихим шипением разверзся портал, и из него вышли трое – Лайк, Арик Турлянский и Завулон.
– Всем ша! – негромко предупредил Лайк. – Этот Светлый – под моей защитой. Ну и под защитой Инквизиции еще.
– Наблюдатель? – догадался Арик.
Завулон молча кивнул – еле-еле заметно.
– Алексей Солодовник, Иной, Светлый, – представился вошедший тоном, каким обычно Светлые общаются с Темными. – Согласно…
– Мы знаем, зачем ты здесь, – прервал его Лайк. – Можешь напрасно не распинаться. Считай, что миссию ты свою выполнил, наблюдатель. В поездке нам твое общество, сам понимаешь, будет малоприятным, так что уж не обессудь. В Москве мы не задержимся. А в Питере… Вот, держи.
Лайк протянул Светлому мобильный телефон.
– Там в памяти всего четыре номера. Прилетишь – звони по любому из них. Или я сам тебе позвоню, когда потребуется.
Алексей не спешил принимать телефон – глядел на него, словно на гремучую змею.
Глава Темных криво усмехнулся, потом вынул откуда-то (не то из кармана, не то просто из воздуха) простенький амулет на сыромятном шнурке.
– На, не дергайся! – и протянул второй рукой.
Светлый с готовностью схватился за амулет и торопливо пробормотал:
– Тавискарон, у тебя нет власти надо мной…
И только после этого соизволил взять мобильник.
– Я прибываю в Питер послезавтра утром, – сообщил он со странной смесью неприязни и торжественности в голосе.
– Вот и отлично, – подытожил Лайк. – Мы тебе тут же позвоним. А теперь, уважаемый коллега, попрошу очистить помещение. У нас тут совещание, да и вообще… в «Виктории» Светлого духа не переносят.
Алексей, более ни слова не говоря, развернулся и покинул кафе, изобразив спиной все что полагается: и презрение, и брезгливость…
Но и облегчение на его спине читалось так же явственно.
– Какого… – начал было Ефим, но его резко прервал Лайк: