– Представь себе! Они, между прочим, вместе с Васей за целостность вольера отвечают! А мы четверо только на охоте нужны.
– Четвертый – Михай? – уточнил Геральт, выразительно оглядываясь.
– Ага, – кивнул Зеппелин. – Он прямо с заезда бабу какую-то охмуряет. Мож, сегодня охмурит.
– Понятно, – сказал Геральт и присел за стол.
– Чего там за кипиш-то? – поинтересовался Бюскермолен как бы невзначай.
Геральт сокрушенно вздохнул:
– Извини, Бюс, хозяин велел держать язык за зубами.
– Понимаю, – кивнул тот. – Не извиняйся.
«Ну хоть с этими ребятами никаких проблем, – подумал Геральт с облегчением. – Отчего-то в этом мире меньше всего проблем с теми, кто хоть немного разбирается в машинах. Интересно, отчего?»
– Ты лучше вот что скажи, – начал Геральт, внутренне злясь на себя, что все-таки не удержался и спрашивает. – У клана Хорна ведь есть враги, так?
– Конечно! – Бюскермолен хмыкнул. – У любого байкерского клана есть и друзья, и враги. «Кожаны» Хорна в последние годы на ножах с «Круками» из-под Чернигова. А так вроде больше ни с кем особо не враждуют.
– «Круки» – это те три молодца с вóроном на эмблеме?
– Ну да! Я ж тебе вчера на охоте их показывал, долго у нас перед капотом терлись, тормозили! Я уж подумал, всю охоту нам испортят.
– Да ваш паровоз так ревет, что я ни бельмеса не слышал всю дорогу. Догадывался только, что ты рот разеваешь, значит, чего-то говоришь. Да и то, честно говоря, в бородище твоей и раскрытый рот углядеть – проблема.
Бюскермолен ухмыльнулся и огладил рыжую окладистую бороду.
– А зачем Хорн их вообще на фестиваль пускает? – поинтересовался Геральт. – Развернул бы, и дело с концом.
– Не по понятиям! – объяснил гном. – Дорога на любой фестиваль открыта всем, хоть ты «Крук», хоть ты «Кожан», хоть ты черт в телогрейке. Это закон. И другой есть закон – никаких на фестивале разборок со стрельбой и ножичками. Все счеты остаются за шлагбаумом. Обниматься-лобызаться с врагами никто не принуждает, можешь десятой дорогой их обходить, но чтобы никаких разборок прямо на фестивале – это железно. Потому, кстати, народ и на взводе: все болтают, будто «Круки» ночью кого-то прихлопнули, но никто ничего доподлинно не знает. Однако полицаи тут с утра трутся, скорые приезжали и вроде одного мужика увезли, а вокруг его палатки оцепление и караул выставлен. Сам понимаешь, народ беспокоится.
– Значит, – задумчиво произнес Геральт, – «Крукам» выгодно, если бы у «Кожанов» на фестивале стряслась какая-нибудь большая жопа? С криминалом?
– Еще как выгодно! Но только в том случае, если сами «Круки» останутся чистыми. Если станет известно, что они причастны, – минус им, а не фестивалю «Кожанов». И очень, скажу тебе, увесистый минус. К врагам на фестивали многие кланы заезжают, потому что просто байкеров, без кланов, намного больше. В сущности, противостояния кланов – это всего лишь борьба за симпатии армии нейтралов. Но обычно все прекрасно осознают, что попытка навредить фестивалю, скорее всего, обойдется не просто дорого, а офигенно дорого. И блюдут законы неукоснительно. Такие дела, ведьмак… Роел, налей-ка, а то у меня от этих лекций уже в глотке пересохло.
– И правда, – буркнул второй гном. – Задвинул ты речугу, у меня аж челюсть отвисла. С начала охоты больше трех слов подряд не произносил, а тут – прям соловьем заливается…