– Приберись тут, – велел он Синтии, и та послушно вскочила. – Мусор в пакет и в урну при входе. Кости отдельно, может, песик какой приблудится на запашок, пусть попирует. Костер пока не трогай, я посижу еще.
– А я?
– А ты марш спать! Завтра я тебя черта с два добужусь, чувствую. Второй этаж твой. И окно не открывай, только форточку.
Быстренько прибравшись, полуорка сбегала в близлежащие кустики, умылась под краном на первом этаже и поднялась на второй. Геральт остался сидеть у дотлевающего костра, даже когда допил пиво. Щурился на звезды, вдыхал вечерний воздух. У входа кто-то, невидимый от костра, уже вовсю хрупал заботливо оставленными костями. Где-то далеко-далеко, на пределе слышимости, играла музыка. В противоположной стороне взревывали несколько моторов, но не опасно. Просто резвится дикая машинерия на просторах Большого Киева. Район почти ненаселенный, отчего бы ей не резвиться?
«Итак, герр нянька, каким премудростям будем обучать нашу драгоценную во всех смыслах девицу назавтра? Пожалуй, что задержимся здесь и полезем в Сеть. После сегодняшнего на ногах она вряд ли долго продержится. А значит, будем вколачивать ведьмачью премудрость – ту, что должна сидеть в башке и быть готовой к использованию ежесекундно. Ну не без физзарядки, конечно, и не без пробежки… Но щадяще, щадяще…»
С этой мыслью Геральт залил костер, тоже посетил кусты и направился к коттеджу.
Когда ведьмак улегся и напряг измененный клиническим кабинетом слух, наверху он уловил только равномерное посапывание.
– Подъем! Полундра!
Никакой реакции. Синтия спала, свернувшись калачиком и отбросив одеяло.
«Н-да, – подумал Геральт. – Эк тебя укатало-то всего за один день».
В окно заглядывало рассветное солнце, бросая на стены наклонные расширяющиеся полосы нежно-розового цвета.
– Полундра! Враги! – повторно рявкнул Геральт.
Синтия даже не шевельнулась.
Тогда Геральт сцапал ее за смуглую лодыжку и бесцеремонно стянул на пол.
– Ай! – взвизгнула орка, невольно цепляясь за постель.
Матрац вместе с простыней и одеялом сполз вслед за нею, а подушка увенчала эту живописную кучу-малу.
– Подъем, говорю!
Из-под одеяла показалось заспанное личико Синтии.
Не в пример воспитуемой Геральт был свеж и бодр. Бриться ведьмакам ни к чему – в результате испытания они напрочь лишаются волосяного покрова на лице и теле. Но гладкие щеки все равно производили впечатление утренней выбритости и общей подтянутости.
– Две минуты на одевание, на уборку постели – и во двор, на разминочку. Босиком. Куртку тоже не надевай, только брюки и рубашку.