– Разумеется, не откажусь, – фыркнул Халланард.
– В таком случае, – вздохнул ведьмак, – мне придется с честью исполнить свой долг.
Неуловимым движением он вскинул ружье и выстрелил.
В Халланарда.
Эльфа швырнуло на спину и протащило по полу добрых два метра – ружье у ведьмака было просто чудовищной, убойной мощи. Но старый эльф еще долгую секунду жалобно глядел на Геральта, на хлещущую из груди кровь; у него достало сил поднять голову и удерживать ее на весу все это время, а глаза полнились непониманием и обидой.
А потом Халланард уронил голову на пол и испустил дух.
Геральт навел ружье на Иланда, с ужасом взирающего на мертвого предка.
– Надеюсь, ты не станешь посылать своих… своих сыновей в замок?
Иланд перевел безумный взгляд с тела Халланарда на черный, как ночь, провал ствола ведьмачьей помповухи.
– Не стану, – прошептал Иланд.
– Вот и отлично. Это означает, что в замке никто больше не погибнет. Я хорошо помню все пункты контракта, Иланд. Я точно знаю, что выполнил все, на меня возложенное, и ни на йоту не нарушил ни один из пунктов. Мне жаль, что пришлось прибегнуть к крайнему методу из возможных… Но видит жизнь, я предлагал твоему предку забыть обо всех нелегальных радиопередачах. Теперь я рекомендую забыть о них тебе. И твоим родичам.
Ведьмак твердой походкой пересек зал и подобрал с дивана свой верный рюкзачок-шмотник.
– Вы свободны от taimas, Иланд. Ваш безумный отец больше никого не пошлет на смерть. А это значит, что я могу уходить. И я ухожу, Иланд.
Геральт приблизился к остолбеневшим эльфам, плечом отодвинул с дороги Эранвальда и взялся за ручку двери.
– Ведьмак, – глухо сказал ему в спину Иланд. – Я клянусь не лезть в замок. Я клянусь, что не стану изучать радиопередачи. Но скажи все-таки – что ты видел там, в башенке?
Ведьмак медленно обернулся. Взглянул эльфу в глаза.
– Я живу мало, – промолвил Геральт задумчиво. – И я унесу эту тайну в могилу. Довольно быстро по твоим меркам, долгожитель. И пожалуйста, больше ничего не спрашивай у меня.
Иланд больше ничего не спросил. Но вопрос эльфа вертелся на уме у Геральта все время, пока он шагал к трассе, и позже, когда голосовал. И лишь когда его подобрал веселый розовощекий гном-дальнобойщик, водитель прирученного трейлера-«Кенсуорта», Геральт осмелился ответить на этот вопрос. Разумеется, мысленно.
«Что было в той башенке? Да ничего. Ровным счетом ничего. Только пыль и дохлые пауки. И это лишний раз доказывает, что я поступил правильно».
«Кенсуорт» мчал навстречу наползающей на Большой Киев ночи, а у розовощекого гнома оказалось полно пива в бортовом холодильнике. Темного пива.