– Комбинатские скорее воровали бы метанол отсюда. А еще вероятнее, прямо из трубопровода. Ручаться я, разумеется, не могу, ибо местных нравов пока не изучил. Но логика подсказывает. Стало быть, на метанол позарился кто-то сторонний. Если это какие-нибудь одесские ловкачи… или не одесские, но все равно ловкачи… В общем, если это промысел местных или залетных бандитов, то нам тут делать, сам понимаешь, нечего. А если какая машинерия шалит, то это водная машинерия, дружище. Ибо тупая колесная керосинка или керосинка шагающая не станет ничего усложнять и просто полезет на склад, невзирая на охрану. А вот субмарине до склада добраться весьма и весьма затруднительно…
– Ну ты хватил, – недоверчиво фыркнул Ламберт. – Субмарине!
– А что? – перешел в атаку Геральт. – Скажешь, непохоже? Кто еще мог притопить тройку барж и спасателя в придачу?
На это Ламберту возразить было нечего. Плавучих механизмов, способных к погружению под воду и действиям на глубине, существовало и впрямь исчезающе мало, на пальцах одной руки можно пересчитать. Даже ведьмаки могли назвать (кроме упомянутых субмарин) только батискафы спасателей, несколько разновидностей водолазных скафандров, автомобили-амфибии (эти с некоторой натяжкой, ибо амфибии были способны максимум проехаться по речному или морскому дну и благополучно вернуться на сушу) да еще, пожалуй, целое семейство механизмов, которое называлось для краткости боевыми роботами. Эти по определению вырастают устойчивыми к любому окружению и не теряют функциональности ни в воде, ни в более агрессивных средах. Геральт припомнил, как долго и мучительно выковыривал из чана с затхлой зелено-коричневой жижей боевого паука-эспера, у которого безнадежно сели батареи в излучателе, и с трудом подавил желание брезгливо передернуть плечами. Потом вспомнил рассказ Койона и Эскеля о том, как они полторы недели гоняли по припятским болотам выводок «божьих коровок» – необычных механизмов, ближайших родственников, как ни странно, мирных полотеров-паркетчиков и дорожных машин, которые целыми слоями сдирают с трасс асфальтовое покрытие, – и плечами все-таки передернул.
Остальные известные ведьмакам водные механизмы были неразрывно связаны с поверхностью, а если и погружались – то только один раз и безвозвратно.
– Знаешь чего, – сказал вдруг Ламберт. – Надо к спасателям уцелевшим сходить да потрясти их как следует. Может, у них что-нибудь из оборудования пропадало? Или какой скафандр-автоном вдруг недавно с катушек гигнулся и ушел в загул на пару со сварочным аппаратом? Мало ли!
– Осталось только придумать – для какого рожна скафандру столько метанола понадобилось? – хмыкнул Геральт с некоторым сомнением.
– А зачем вообще может понадобиться метанол? – пожал плечами Ламберт.
Вопрос был явно риторический. Между словами «метанол» и «топливо» можно было смело ставить знак равенства. Единственное что – метанол, он же древесный спирт, топливом был достаточно экзотическим и использовался как горючее довольно редко, опять же далеко не всеми механизмами, а лишь узкоспециализированными. Которые также встречались весьма и весьма нечасто.
Кроме того, метанол использовался в качестве присадки к обычному топливу, но об этом знали только сведущие живые – магистры с Выставки, техники да еще ведьмаки.
– Давай так, – предложил Геральт Ламберту. – Ты идешь и трясешь спасателей, а я тем временем загляну в правление и поинтересуюсь – не покушался ли на их метанол кто-нибудь еще. С пристрастием эдак поинтересуюсь. Потому что это дело все больше начинает напоминать мне какую-то межклановую аферу.
– Ну, ты это… не горячись только, – попросил Ламберт. – Не спорю, случай запутанный, но не зря же комбинатские первым делом официально вышли на Весемира?
– Не стану я горячиться, – пообещал Геральт спокойно. – Значит, ты согласен?
– Согласен! Полезли вниз.
Ведьмаки без промедления спустились к подножию скруббера. С моря тянуло свежим вечерним бризом, и, если бы к нему не примешивались резкие запахи комбината, бриз был бы просто чудесен.
– Ну что? Я – к спасателям, ты – в правление, – Ламберт поправил сумку на плече. – Где встречаемся?
– В номере. Как стемнеет.
– Годится. Удачи, Геральт.
– И тебе.
До правления было минут десять ходу. Комбинат продолжал жить размеренной жизнью большой технологической территории – где-то что-то отрывисто громыхало, утробно клокотали скрубберы и бассейны-отстойники, равномерно шумел трубопровод, лязгал вдали металл, а у работающих на погрузке кранов зычно перекликались крановщики и стропальщики. Со стороны и не скажешь, что в округе творится что-то неладное. Но все же в воздухе висела тревога – едкая и приторная, как распыленный в помещении перечный газ. Живые остро чувствуют эту тревогу и стараются по возможности убраться из зараженных страхом кварталов города. Но тут комбинат, куда с него денутся постоянные обитатели? Куда денется клан? Куда могут уйти вольные живые, многие из которых родились здесь же? Любой завод, фабрика, база, любая обнесенная забором территория – это уже не просто городские кварталы, по которым может беспрепятственно гулять всякий кому вздумается. Это организованная и самодостаточная ячейка в составе мегаполиса, крупица многоэтажной техногенной россыпи на теле старушки-Земли.