Радужка бессильно закидывает руки над головой, тонкая майка натягивается на груди. Она без белья, засранка такая… Соски острые, того и гляди ткань прорвут.
Провожу пальцами по розовой, нереально привлекательной промежности, ощущаю влагу, опять смотрю в лицо Радужки.
Хочешь меня, да? Хочешь…
Она, стоит мне прикоснуться там, внизу, начинает дрожать и выгибаться в струнку. Отзывчивая какая… Как мы много времени потеряли, а? Ничего… Наверстаем…
Мой член смотрится большим, особенно на контрасте с нею, такой маленькой и аккуратной.
И меня торкает от этого еще сильнее.
Вхожу, не торопясь, смакуя каждое мгновение, смотря то вниз, то в безумное совершенно лицо Радужки, стыдливо бросающей взгляды на то, как я беру ее. И эта стыдливость добавляет дополнительный градус в мое сумасшествие. Понимание, что, кроме меня, никто ее не трогал там, выносит. Ощущаю, что не смогу сдерживаться, успеваю только предупредить:
— Радужка, сейчас будет жестко…
И рывком вхожу полностью.
Она вскрикивает и выгибается, буквально на мостик становясь! Майка задирается, обнажая острую, красивую до охерения грудь, и я, озверев совершенно от этого зрелища, принимаюсь, рыча, вдалбливаться быстро и жестко в послушное, податливое тело. От каждого моего движения Радужка вскрикивает, цепляется за кромку дивана над головой, грудь ее подрагивает ритмично, и я просто с ума схожу от происходящего.
Уже не контролируя силу, зверски сжимаю пальцы на белых нежных бедрах, натягиваю ее на себя все грубее и жестче, провожу ладонью по влажному, нереально залипательному животику, надавливаю на низ, кажется, ощущая даже себя в ней.
Это гребанный космос, так не бывает просто! Я был уверен, что так не бывает!
Бывает. Все бывает.
Не теряю темпа, скольжу пальцами ниже, к клитору, мягко потираю, и Радужка, неожиданно распахнув свои огромные глаза, начинает дрожать и сжимать меня сильно и ритмично собой.
Она кончает дико красиво, настолько, что я забываюсь полностью и умираю следом за ней, раздираемый оглушительным кайфом на части.
На последних секундах не удерживаюсь и падаю на слабо пискнувшую девчонку, придавливаю ее всем телом и одурело вдыхаю аромат разноцветных волос. От этого дополнительно торкает, словно афтешоки оргазма ловлю.
Кайф… Блять, какой кайф… Если бы знал, что такой с ней кайф будет… Наплевал бы на все растанцовки, на ее папашу, на длинного урода, ее брательника, и просто силой утащил Радужку к себе домой. Запер бы нас там, от всего мира отгородился и трахал бы ее днями и ночами, пока не подох бы, наконец, прямо на ней. От счастья!
Вот дурак же! Вместо того, что жрать все, что горит, и курить, все что дымит, мог бы все это время… Дурак! Гребанный дурак…
— Сом! — голос Немого за дверью обрушивает на нас реальность, — в темпе там! У поняшки телефон рвет… Потеряли ее. Сейчас найдут!
Радужка подо мной слабо стонет, впечатывась мягкими губами в шею, а я выдыхаю, пытаясь собрать в кучу то, что осталось от прежнего безбашенного Витальки Сома.