Силла переоделась все-таки за кустами, а потом, пользуясь тем, что уже начало светать, отчаянно зевая, ушла в соседний городок, всего в паре верст к югу. Я только дал ей десяток золотых. Иначе как она поселится в трактир? А обернуться она может быть только к вечеру сможет.
– Ну, рассказывай! И не ври. Мы тут во лжи разбираемся, – обратился я к певуну, когда посчитал, что драконесса уже достаточно удалилась. – Впрочем, можешь молчать, но тогда топай в любую из четырех сторон. Я даже и тебе десяток золотых не пожалею.
Понятно было, что топать в ошейнике было бы верхом глупости. А снять прочную сталь без намека на замок было совсем не просто. Я попробовал еще сразу как мы остановились на ночлег, но не преуспел. Тут инструмент нужен.
Еще я просмотрел его ауру. Вся темная! Цвет не насыщенно черный, но его очень много. Много грешил, но не очень сильно. Про видение лжи я блефовал. Но если скажет, что невинно пострадавший, то довезу до города, там снимем ошейник и выгоню.
Тот сначала хотел что-то спросить, но потом понял, что сначала его рассказ.
Звали его Зинно. И был он вором. Точнее, не так. По основной профессии он был циркачом. Фокусником и певцом очень хорошим, а всем остальным помаленьку. Но основным доходом их бродячей труппы было воровство. Как правило, чистили карманы зевак, собравшихся на представление. И очень осторожными были. Не вытаскивали все из кармана или кошелька, а только часть. Иначе бы их веселую компашку быстро повязали. Ловкость для таких филигранных крах требовалась просто запредельная. Но они ее натренировали.
Кончилось все неожиданно. Случайно один из их труппы оказался там, где ловили какого-то серьезного преступника. Циркача допросили с магом правдовидцем. После этого вся труппа была выставлена на продажу. На виселицу они не наработали, а рабы – это неплохая прибавка к бюджету города.
Зинно купил местный импрессарио, и, используя смазливую внешность и отличный голос своего раба, одел в женское и представлял как чудо-певицу. Сборы были неплохие, только многие слушатели желали продолжить общение с такой красивой рабыней. Хозяин, естественно, опасался такого развития ситуации. Чем только распалял жажду прекрасного в местных гуляках. И вот вчера ему предложили уж очень много! И тот решил рискнуть с вусмерть пьяным купцом.
Я, честно говоря, не знал сочувствовать мне или смеяться. Но это поначалу. Потом понял, что посмеяться вообще не могу. Хоть и сочувствия вор у меня почему-то не вызвал.
А потом Зинно попросил меня оставить его себе. И тут я по-настоящему удивился.
– Я согласен быть даже рабом! – уткнувшись взглядом в землю, бубнил подросток. – Я вижу, что вы хорошие. А себе я не верю. Хоть и раскаялся давно за свои грехи. Я постоянно молился светлым богам. Их храмов здесь нет, но можно же и без храма. А особенно я молился Светлейшей Народной Святой Сильвиане! Она же была когда-то давно темной, но смогла стать святой! А я много баллад знаю. И про нее аж несколько. Некоторые здесь и петь нельзя. А вы хорошие! Я рядом с вами себя очень хорошо чувствую. А когда молился Святой, то мне показалось, что она где-то совсем близко от меня!
Я ехидно посмотрел на Сили, но моя улыбка сразу увяла. Она сидела с торжественным и строгим выражением на подростковом нарисованном лице. Ну да… домолились мои бывшие подданные. Организовали из моей жены святую! Хорошо хоть не святошу. А тут ей такой молелец нарисовался. Она себя как в Буле почувствовала.
– Иди-ка вон к тому дереву, – сказал я мальчишке. А когда он удалился, вопросительно посмотрел на жену. Впрочем, уже догадываясь, что она скажет.
Не угадал. Сили виновато посмотрела на меня и сразу перешла в словесную атаку:
– Да, я знаю, что ты прав! И что всех убогих не осчастливишь. А я чувствую, что он не предаст! И хочу собирать всех таких, кто сам к свету захотел. И не хочу, чтобы ты мне это запретил!
Чувствует она, видите ли! Хотя, знакомо по книгам. Многие магистры паладинов так могут. А чем святая хуже?
Я помахал рукой новому члену команды и кратко ввел его в курс дела.
– Вот твоя святая, собственной персоной, – ткнул я пальцем в счастливую девушку, а потом и на себя указал. – А это тот придурок, который ревновал ее к немытым шеям.
– Ваше Импера… – он сразу поверил. Вероятно, сказалось еще одно свойство святой. Своим последователям в башку все что захочет вдолбит.
– Уже бывший, и скрывающийся.