Тот замялся.
– Да не ругай его! – заступилась за гиганта зеленушка. – Я ему сказала, что еду надо отнести. А он пусть посторожит снаружи. Он же не знал, что твоего приказа не было.
– Мда… – только и сказал я. – Надеюсь ты ему ничего не разболтала про нас?
– Ну как сказать… Я же ему еще и неплохую дозу зелья для болтливости дала. Ну и для любви ко всем окружающим. Но действия симпатии в нем совсем чуть. Я ему про нас ничего конкретного, конечно, не сказала. А вот он мне много чего порассказал.
– То есть, ты все-таки что-то сказала?
– Я сказала, что я наемная служанка, которой поручили жратву принести ему. А вот кто ты, он мне сам рассказал! Узнал он тебя, когда ты с ним говорил. По голосу. И Сили он увидел. Точнее, почувствовал через стены ее ауру светлейшую. Он мне много еще чего понарассказывал, пока совсем не отрубился.
– А ты его не отравила навсегда?
– Нет! – улыбнулся Мотылек. – Жив он. Сейчас молится. Он же все помнит. И чем он с этой красоткой занимался. И что разболтал. Теперь пол лбом рихтует. Наверное, вообще бы богиню смерти призвал, если бы не запрещено было такое без явной угрозы жизни или угрозы сохранению тайны. А ему уже поздно. Все разболтал!
Я подивился такой говорливости от нашего бойца и обернулся опять к оборотнице:
– Ну если так, то ладно. Но в дальнейшем всегда спрашивай разрешения сначала.
– Что? Спрашивать у тебя разрешения на амурные приключения? – хихикнула немолодая и наглая зеленушка.
– Если это приключение с врагом, то да! – отрезал я. Но потом внутренне махнул рукой. Кого я собираюсь перевоспитывать? – Ладно! Рассказывай, что выведала из своего горячего любовника.
– Ну как любовника… Вообще-то жениха! – веселилась гоблинка. – Он же почему пол-то бьет? Он же мне предложение сделал. Добровольно, между прочим. Я же не дура, такое просить. А слово паладина крепче алмаза!
– Ну я понимаю… зелье… Но оно же совсем мозги не вышибает, – пораженно пробормотал я. – Да и как быть с клятвой, данной под таким препаратом?
– Трудная жизнь… У них с женским полом в их паладинских монастырях не очень. Тут и на гоблинку потянет. А я к тому же и так очень даже ничего, для зеленушки. А в макияже так просто красотка! Вот и поплыл парень. А насчет клятвы не сомневайся. В этом зелье нет тех составов, которые засчитывают как причину для недействительности клятвы. Оно довольно слабое.
Тут нас прервали. На кровати расхохоталась Челизия. Ей было трудно смеяться, но она все равно не могла остановиться. Смеялась и кашляла. Я уже глазами показал Сили, что надо бы пройтись по красотке усыпляющим амулетом, но тут богиня успокоилась и сказала:
– Я так понимаю, нам надо в Зорич пробираться. А этого парня деть некуда. Вот и пусть он женится на нашей зеленой красавице. Если я не ошибаюсь, то он принес клятву очень интересного типа. Он не может бросить молодую жену минимум два месяца. И одну оставить. И заставить ее ехать куда-то тоже не может. Такая клятва у этих сильно светлых дураков есть. Им ее специально придумали, чтобы они могли по людски жениться. А то все время служба, а это плохо влияет на мораль. Женится такой, а на второй день его уже куда-то отправляют. Не всякая невеста такое стерпит! Там только одно ограничение. Два месяца. Иначе бы паладины великими подкаблучниками становились. А после этого срока муж может уже все как обычно. И уехать, и развестись, и люлей навешать, если обстоятельства того требуют.
Гоблинка подтвердила, что да, клятва была именно такой.
– Но я, вообще-то говоря, не планировала за него выходить… Но если надо…
– Надо! – твердо сказала амазонка. – И ему хорошая наука. Будет думать, что делает. И ты развлечешься. А нам он вообще враг. И еще. В Зорич ни мне, ни Рез соваться нельзя. Гоблинов там нет, и Рез легко могут эльфы опознать. А я ранена. И еще. Меня же тоже могут опознать по ауре богини. Такое многие жрецы светлые могут. А там их как собак нерезаных!