Нет, Флипс, благодарю.
А может, все дело было в том, что я его не любила.
Возможно, когда-нибудь я задумаюсь, что любовь — это что-то вроде ожидания нового года, когда горишь, ждешь, надеешься и мечтаешь. А потом — раз! — праздник прошел, и ты перемалываешь в крошку кусочки от засохшего ванильного кекса, выметаешь из углов конфетти, и не испытываешь ничего, кроме усталости и легкого разочарования, что все закончилось, так толком и не начавшись.
А ведь пройдет год, два — и я могу пожалеть, что отказалась сыграть с Флипсом свадьбу этой зимой, и я обязательно…
— Едет! Едет! — по дороге от ворот промчался черный конь, на котором сидел сын бургомистра.
Горожане сразу зашумели, невесты встрепенулись, и музыканты скинули рукавицы, продувая флейты.
— Смотри-ка, — толкнул меня локтем в бок Флипс, — мастер Римус тащит лоток. Спорим, он что-то приготовил и попытается всучить королю какой-нибудь рулет или заварные крендельки.
— Спорим, что вот эти гренадеры в вуалях ему и шагу к королю ступить не позволят, — засмеялась я, кивая в сторону невест, подобравшихся, как терьеры, учуявшие кабана.
Но умышленно или нет, а Филипп растревожил меня. Мастер Римус был главой семейной кондитерской «Шоколадный лев» и частенько говорил, что для полного счастья ему не хватает только, чтобы «Пряничный домик» Лампрехта разорился. Неужели он намерен прорваться к королю?..
Я завертела головой, отыскивая хозяина, но вместо него увидела, госпожу Любелин, жену городского судьи. Она надела бобровую шапку такой высоты, что могла бы закрыть собой мельницу.
— Король наденет избраннице кольцо своей прапрабабки — Прекрасной Ленеке, — важно говорила госпожа Любелин всем, кто готов был ее слушать. — Ленеке была такая красивая, что прапрадед короля украл ее у законного супруга. Из-за этого чуть не случилась война!.. Хорошо, что всё удалось уладить дипломатическим путем.
— Дипломатическим? — фыркнула госпожа Блумсвиль, жадно глядя на дорогу. — Он заплатил за свою Ленеке ее вес золотом, жемчугом и драгоценными камнями!
— И мог себе это позволить, — не осталась в долгу госпожа Любелин, разобидевшись так, словно Прекрасная Ленеке приходилась родней и ей.
— Вот на что уходят наши налоги, — проворчала госпожа Блумсвиль.
— Говорят, что драгоценности подарила королю фея, и она же преподнесла его жене волшебное кольцо, пообещав, что пока владелица кольца его носит, будет для мужа самой красивой, самой желанной и любимой. И его величество Генрих до конца своих дней ни на кого не смотрел, кроме своей драгоценной Ленеке.
— Думаю, дело тут было не в подарке феи, а в красоте самой Ленеке, — фыркнула госпожа Блумсвиль. — Она могла сводить мужчин с ума одним только взглядом и без колдовских штучек.
— Но кольцо-то существует, — резонно заметил господин Штосс. — В день рождения королевы Ленеке его всегда выставляют в кунсткамере, чтобы каждый мог посмотреть на эту диковинку. Я тоже его видел. Чудесная старинная работа из белого золота с огромной жемчужиной в обрамлении бриллиантов.
— Какая-то счастливица скоро примерит его на пальчик, — завистливо сказала госпожа Любелин. — А моя глупышка только летом выскочила замуж за сына мельника. Поторопилась…
— А моя Эрмелин попытает счастья, — произнесла госпожа Блумсвиль, не скрывая торжества. — Она в первом ряду. В красном платье. Король точно ее заметит — платье так и бросается в глаза.
— Думаете, он посмотрит на платье, не заметив ее личика? — сладко спросила госпожа Любелин. — Помилуйте, дорогая Амалия, ваша дочь напоминает подмороженное яблоко.
ebooksa