— Группа патриотически настроенных офицеров — это, без сомнения, волки, — заметил Шеремет, руководитель иркутской группы.
— Да уж. — Золотых задумчиво поскреб небритый подбородок. — Куда ж мы теперь? Граница с Туркменией однозначно закрыта. Богдан, где там связь?
— Сейчас, Семеныч. О! Как раз! Президентская линия.
— Странно, что не Владимирович, — пробормотал Золотых вставая.
Министр внутренних дел действительно чаще реагировал первым. Но и с государственными переворотами до сих пор никто дела не имел.
Генерал скрылся в носовом отсеке, перед самой кабиной пилота.
— Слушаю, господин президент.
— Генерал? Вы, безусловно, уже в курсе событий?
— Конечно, господин президент.
— У вас есть какие-либо соображения относительно первоочередных задач?
— Очевидно, нам нужно садиться где-нибудь вблизи туркменской границы и разворачивать полевой штаб. Скажем, в Ургенче или Хиве. И ожидать решений правительств стран альянса.
— Разумно. Через десять минут я с премьером вылетаю в Москву, на экстренное заседание руководителей стран альянса. Будьте на линии ежесекундно! Ежесекундно! Ваше участие будет крайне необходимо. И позаботьтесь, чтобы у представителей иностранных групп были свои независимые каналы связи.
— Разумеется, господин президент. Могу я узнать, какова политика Сибири относительно нового правительства Туркменистана? Хотя бы в общих чертах.
Президент без всякой паузы заявил:
— Пока Сибирь не признала Саймона Варгу законным правителем Туркменистана. Но это еще не повод к нарушению норм международного права. Вы понимаете меня, Константин Семенович?
— Понимаю, господин президент. Конечно, понимаю. Мне будет позволено высказать рекомендацию как руководителю сил альянса?
— Прямо сейчас?
— Да. Сейчас.
Президент колебался всего секунду.
— Высказывайте.