— Ты извини, мне ж никто заранее не сказал, что тебя сбрасывать придется… Так бы мы поплавки взяли.
Генрих сокрушенно вздохнул и покачал головой:
— Бардак. Почему у вас, у русских, всегда и во всем бардак?
— Это не у русских, — проворчал Лутченко. — Это у служивых. Да и вообще, где начинается авиация, там кончается порядок. Слышал о сем прискорбном факте?
— Видел, — невозмутимо сообщил Генрих. — Точнее, вижу. Прямо сейчас.
— Мужики, — снова примирительно вставил Арчи. — Я ж говорю, не грузитесь. Прыгал я с махолетов, черт знает сколько раз прыгал. Не проблема.
Офицер поглядел на Арчи с немой благодарностью.
— Вода холодновата, — зачем-то заметил Ваня Шабанеев. — Сентябрь уже.
Словно операцию могли отменить по причине холодной воды… Арчи махнул рукой — бесполезно что-то доказывать, не поймут. Спецов по операциям на воде, кроме него самого, на борту больше не было.
— Так, повторим. Тебя сбросят на курсе «Вадима». Капитан, по идее, обязан тебя подобрать. Подберет, как думаешь?
— Подберет, — убежденно сказал Арчи. — Вадик — обязательно подберет.
— Знакомство с ним не афишируй, — наставительно посоветовал Шабанеев, отрываясь на секунду от терминала.
— Не буду, — послушно пообещал Арчи.
— Ты не смейся, — фыркнул Ваня. — Они хоть и ученые, а умные. Мы даже не знаем — вооружены ли они.
— Почему это не знаем? — удивился Генрих. — Охранение в пансионате разве не повязали?
— Повязали, — сказал Лутченко. — Только охрана о багаже ничего толком не знает. Они ж не мамочки биологам, чтоб чемоданы им паковать.
— Бардак, — с отвращением промолвил Генрих. — Чем дальше на восток — тем больше бардака.
— Это ты сибирякам расскажи, — хмыкнул Шабанеев. — Они дальше к востоку, им приятнее будет это слышать.
Арчи тем временем облачился в шорты. Больше ему ничего не полагалось. По легенде. Впрочем, цепочку с номерным жетоном вээровца ему все же вручили и пришлось ее прятать в спецкарман. Дурацкие законы, но они законы…
— Шериф, — проникновенно сказал Лутченко, — я тебе не говорил пока. В случае непредвиденных обстоятельств ты должен будешь этого Ицхака Шадули убить. И ученичков его — тоже. Но в первую очередь старика.