Ария

Сердце заколотилось, я испуганно сглотнула, одновременно и желая, и не желая встречи. Да, поговорить нужно, расстались мы далеко не на дружественной ноте. Много всего за год произошло. Скандал с отцом, его неожиданный подарок, исчезновение.

– Значит, прячетесь здесь, герр Хорнок? На фронте? – я была рада, что мой голос прозвучал насмешливо и легкомысленно, так, как я обычно веду пустую светскую беседу. – Достойнее места не нашлось для применения ваших многочисленных талантов?

– Я не прячусь, – ответил Хорн, останавливаясь у ограды, бросая недовольный взгляд на стоящих за моей спиной гвардейцев.

– Конечно, проще ухаживать за лошадьми, чем разгребать ту кучу проблем, которые вы и ваш отец после себя оставили.

Торус невесело усмехнулся и одним слитным сильным движением перемахнул через забор, оказываясь на моей стороне. За спиной девушки восхищенно ахнули. Хорн элегантно протянул локоть, на который я опустила ладонь, и повел в сторону рощи.

– Так, значит, ты приехала на фронт, чтобы разыскивать уклоняющихся от службы королю выпускников школы? – от мягкой иронии в его голосе мне захотелось улыбаться. Он явно был рад меня видеть, и от этого внутри стало тепло.

Обернувшись, я отрицательно махнула рукой телохранителям. Те немного отстали, но все равно упрямо шли за нами.

– Ты прекрасно знаешь, что мы встретились случайно, – пробормотала смущенно, мысленно решив, что Хорн прав, давно пора перейти на «ты». Я сама ставлю себя в неловкое положение, продолжая «выкать». По титулу мы равны, даже если Велир лишил сына наследства, приставки арий он лишить его не может.

Хорн выразительно приподнял бровь, оценив мою уступчивость.

– Предательством является игнорировать нужды королевства, – продолжила я менторским тоном, – заниматься высокородному арию тем, чем мог бы заниматься простой крестьянин. Забыть то прекрасное образование, которое дала тебе школа.

– Я словно слышу голос нашего правильного ответственного Эдварда, – фыркнул Тор, – вы так сблизились, что ты стала его точной копией?

Иногда я действительно ловила себя на мысли, что выражаюсь, как Эдвард, нравоучительно и бесцветно, точнее, как будто мне под пятьдесят, и я устала от жизни. На самом деле я была смущена. Пыталась вести себя как настоящая ария, умудренная опытом женщина, но получалось плохо.

– Да, я близка с Эдвардом, – подтвердила сухо, – он самый благородный и добрый человек, который…

– Может, хватит его хвалить?! – прервал Хорн резко. Маска добродушия слетела с него в мгновение ока. – Я читал твою пафосную статью в утреннем Шалире. Жалкая попытка поднять рейтинг королевской семьи.

Да, его слова продиктованы ревностью, но все равно неприятны. Я замкнулась и молча пошла вперед, стараясь обрести то безучастное ледяное равнодушие, которым я окружала себя во дворце.

Мы, наконец, добрались до рощи. Она оказалась маленькой, не более двух десятков тоненьких молодых деревьев. Но для пустынной засушливой земли и эта крошка была богатством.

– И это твоя цель? – я с ироничной усмешкой кивнула на оставшийся за нашими спинами загон. – Твое призвание? Глупо прятать талант и работать обычным конюхом. Когда как мог бы…

– Я буду заниматься тем, чем хочу, и ты мне не указ, вместе со своим любовником, – раздражение Хорна не угасло, наоборот, набирало обороты.

– Ты как был эгоистом, так им и остался, – досадливо произнесла я, останавливаясь у юной березки, – а ведь из-за твоего «нет» в храме заварилась вся эта каша, которую нам с Эдвардом пришлось разгребать. Как, совесть не проснулась?

– Совесть? – взвился мгновенно Хорн. – Ты мне говоришь о совести?