Ария

И не сбилось дыхание, не перехватило горло. Слова прозвучали естественно и просто, легко соскользнув с языка. Как же редко я ему говорю их. Непозволительно редко.

– Ночью еще раз сто скажешь? А то я плохо расслышал, – голос мужа почему-то сорвался, с чего бы? Неужели, он не такой уж и самоуверенный, каким хочет казаться?

Я смущенно кивнула. Конечно, скажу, и не только ночью.

– Папа! Папа! – из-за угла дома выбежали Марта с Тимом. Хорн крепко обнял детей, опустившись на колени, пачкая в пыли светлые брюки.

– А подарки привез? – дочь не стала ходить вокруг да около, отодвинулась и вопросительно приподняла маленькую бровь.

Для близнецов неделя пролетела как один день, они даже не заметили долгого отсутствия отца. Подарки были важнее. Муж с ироничной улыбкой встал и повел близнецов к машине. Только сейчас я заметила, что задние сидения завалены коробками.

Когда разобрались со всем, отправили детей с няней в детскую, и мы, наконец, остались одни, Хорн с хитрым выражением на лице потянул в спальню.

– Я привез ворох разных новостей, – он упорно тащил меня за собой по лестнице. Видя его неприкрытое нетерпение, я улыбалась, хотя у самой колотилось сердце и пересохло в горле от волнения, – а главная – королева ждет ребенка. Столица празднует.

– Неужели?! – На мгновенье я опешила, остановилась и пораженно уставилась на мужа, – ну, наконец!

Хорн настойчиво потянул мою руку, понукая идти быстрее, я хихикнула и поддалась, подумав, что многочисленные доброжелатели, предупреждавшие о легкомыслии моего ария, дававшие советы и с уверенностью заявлявшие о том, что он обязательно заведет любовницу в столице, были не правы. Не бывает у мужчин, покинувших любовницу, такого горячечного лихорадочного нетерпения, дрожащих рук, срывающегося голоса.

– А еще я привез тебе несколько писем. И, по-моему, есть что-то из королевской канцелярии, – мы почти вбежали в спальню. Хорн сразу же принялся меня целовать, отшвыривая свой сюртук, расстегивая пуговички на блузке.

Я потрясенно замерла, не отвечая на поцелуи. А потом и вовсе наклонилась, подняла с пола выпавшие из пиджака конверты, выискивая знакомый вензель. Эдвард мне не писал все пять лет, с того самого момента, как я уехала из Шалира. Мы уехали. Даже на мое письмо о том, что у детей появилась магия и какая, ответил секретарь.

– Ну вот, – обиженно застонал Хорн, – так и знал, что не нужно было сразу говорить.

Я отмахнулась, разобрав в его голосе не только сожаление, но и веселое подтрунивание. Отошла к окну и вскрыла конверт. Внутри находились два приглашения на бал, который состоится через месяц. Ну конечно! День рождения Эдварда.

– Нас вызывают в столицу? – Хорн встал за мой спиной, тесно прижимаясь бедрами, кладя подбородок на плечо. Ловкие наглые руки переместились живот, сползли вниз, потом и вовсе забрались под юбку.

– Опала закончилась, – хмыкнула я, переворачивая приглашение тыльной стороной.

– Это была опала? – восхитился Хорн, горячо выдыхая в шею, кожа покрылась мурашками, – я бы не прочь пожить в такой опале с тобой и детьми еще лет пятьдесят.

Вдруг я заметила крошечный листок, приклеившийся на оборотной стороне. Размашистый почерк Эдварда я не спутаю ни с чем.

«Ты была права. Во всем. Жду во дворце. Мне нужен друг, а моей жене верная подруга. В сокровищнице еще остались неразобранные артефакты. Пора за работу»

– Король в своем репертуаре, – голос Хорна звучал насмешливо и глухо. Я мысленно согласилась с мужем – увы, Эдвард думает прежде всего о работе. Точнее о работе на благо королевства, – нам же не нужно ехать немедленно?