И мучительно гадал, что сказать ей.
Наконец он подошел к компьютеру. «Как все-таки мы зависимы от сети», — подумал Егор. Потянулся открыть письмо.
И случайно нажал «принять вызов». Егор отступил назад, мысленно выругался. Но потом взял себя в руки и напряженно улыбнулся.
Ната сегодня была совсем другая — близкая, домашняя. Трогательная. Егор сглотнул. Выдавил невнятное «привет».
Ната улыбнулась ему. Слегка тревожно, но тепло. У Егора болезненно кольнуло в сердце.
— Наконец-то! — сказала Ната. — Я звонила-писала, никто не отвечал. Алимка вообще пропал, я беспокоюсь… А теперь ты не отвечаешь. Все хорошо? Я тебя не обидела?
— Я был… — Егор замялся, — занят. Извини. Как у тебя дела?
— Егор…
— Да?
Она помедлила. Провела пальцем по губам.
— Мне кажется, Герасим прав.
Молчание. «Зачем мы об этом говорим, — с тоской подумал Егор. — Ничего же не изменится».
— Шуточки у тебя, — сказал он. — И с чего ты…
Ната перебила:
— Роботы ведь не едят, так?
Егор помедлил.
— В смысле?
— Понимаешь, — сказала Ната, — только обещай не смеяться, ладно? Я всегда любила обезжиренный йогурт с папайей. И когда Герасим сказал про робота, я начала думать. Я помню звук, как отрывается фольга, помню ощущение, когда погружаешь ложку в баночку… Помню вкус. Кислинку на языке. Сладость и прохладу. И тогда я пошла к холодильнику… Понимаешь, чтобы проверить себя. Открыла дверцу и…
Егор перебил:
— И что?