– Где Мари? – спросила Анаис. – Я долго терпела, но мне все же надо знать – немедленно. Я не смогла дозвониться до нее.
Ну вот, приехали.
– Она убила моего специалиста по документам. Она в тюрьме.
Анаис резко выпрямилась и гневно посмотрела на меня.
– В тюрьме? За убийство? И ты ждала целых полтора дня, прежде чем рассказать мне? – Она начала подниматься с шезлонга. – Я должна срочно вытащить ее оттуда.
– Я тут ни при чем, бабушка. Полиция схватила ее прямо перед моим отъездом из Филадельфии.
Когда Анаис сердилась, ее французский становился более быстрым, а фразы – рублеными. Я с трудом поняла смысл ее следующих слов:
– Она не могла дозвониться до меня. И в прошлый четверг отправила письмо на мой домашний адрес. Я получила его перед тем, как ехать встречать тебя в аэропорт. Когда зашла, чтобы собрать кое-какие вещи.
– И что в письме? – Я почувствовала, как у меня участился пульс. Мари сидит в грязной камере в трех тысячах миль от меня и все равно пакостит мне. – Она рассказала, как вместе с Куинном душила меня в лесу? На равных, осмелюсь добавить. Что она бросила меня подыхать? Она рассказала об этом в своем письмеце? Или решила умолчать?
– Она написала, что Куинн пришел к ней и вынудил ее силой. Что только благодаря ей ты до сих пор жива.
– Фэ, – только и смогла произнести я.
– Она пишет, что действительно пыталась. Ава, она пыталась помочь тебе после того, как они бросили тебя в лесу, – оставила тебе сумку, нож, чтобы ты могла разрезать скотч. И машину. Не говоря уже о ценном фотоаппарате, который ты пыталась стащить из ее шкафа.
– Она не сделала мне одолжения, когда оставила аппарат. Она ударила меня им, когда увидела, что я его взяла. И оставила она мне не настоящий нож, а ножик для конвертов. Моя сумка погибла из-за того, что намокла, но да, в ней была наличность. Я целых два дня провалялась в лесу, вся избитая и связанная, прежде чем мне удалось выбраться. Без еды и без воды. А вокруг меня бродили звери. Она даже не знала, мертва я или жива, а теперь оказывается, что она сделала мне одолжение?
– Она не позволила Куинну убить тебя, так что да…
– Но она позволила ему полоснуть меня ножом, пнуть в голову…
Анаис встала передо мной, лицом ко мне.
– Я не говорю, что все это было правильно, но Мари всегда видела отца и то, что он сотворил много лет назад, в каком-то романтическом ореоле, так что меня не удивляет, что все закончилось именно так; однако я очень сомневаюсь, что Мари желала тебе смерти. – Она указала на меня пальцем: – И ведь ты выжила.
– Серьезно? Я выжила?
– Ава, а теперь расскажи мне, зачем ты для всех создаешь видимость, будто мертва? Зачем тебе понадобился этот план: отправиться в круиз и где-то сойти на берег? В этом слишком много театральности.
Я устремила взгляд вдаль.