Ведьмачьи легенды
Антология-трибьют Анджею Сапковскому.
Придуманный Анджеем Сапковским мир ведьмака Геральта давно уже стал родным для сотен тысяч читателей из разных стран. Да и сам Сапковский — живая легенда для многих поколений.
И вот весной 2012 года родилась уникальная идея международного сборника. С ведома самого Сапковского польский издатель пригласил ведущих российских и украинских фантастов принять участие в создании рассказов о мире ведьмака! Книга была опубликована через год и стала сенсацией в Польше. Теперь « Ведьмачьи легенды » выходят на русском!
Прямые продолжения уже известных историй — и неожиданные вариации на ведьмачью тему. Киберпанк, юмористическая фантастика, военная мистика, морские приключения... Высокая трагедия, бешеная динамика, убийственная ирония. Восемь историй, которые придутся по вкусу как фанатам, так и тем, кто никогда не слышал о ведьмаке Геральте.
NerealnyjDusha купил и отсканировал бумажную книгу, создав pdf -файл. Хвала ему!
maugletta заморочилась и из pdf файла сделала fb2, "причесав" и немногжко исправив огрехи, хотя это оказалось сложнее и дольше , чем она изначально предполагала.
ВЕДЬМАЧЬИ ЛЕГЕНДЫ
Баллада о драконе.
Леонид Кудрявцев
1
Слуга, вышвырнувший Лютика из кареты, был здоровым, как медведь. А золота на его ливрее поблёскивало столько, что поэт мог бы прожить на него целый год. Очень неплохо, в тепле и сытости.
Шлёпнувшись в дорожную пыль, Лютик спросил:
— За что?
Рядом с ним упала лютня. Струны её тихо звякнули.
— Думать надо, господин поэт, прежде чем распускать язык, общаясь с благородными дамами, — мрачно сказал слуга. — И руки.
Бард не удостоил его взглядом. Смотрел на карету. Занавески на её окне даже не шелохнулись.
— Инесса! — позвал Лютик.
— Дурак ты, братец, — сообщил слуга. — Поклоны бей прекраснейшей, что так обошлось. Будь моя воля, я бы ремнями спустил тебе кожу с задницы.
— Не сомневаюсь, — по-прежнему не отрывая глаз от окна кареты, пробормотал поэт. — Это ты умеешь.
Лакей пожал плечами и залез на запятки. Кучер щёлкнул бичом, и карета тронулась.
— Эх, женщины... — вздохнул поэт.