– Нет.
– Тогда ступай в соседнее здание, поднимись на второй этаж и поговори с хаджи131 Давутом Хосейном, заместителем управителя школы. Управитель же – Ротун ибн Наср, дальний родственник самого шаха, один из его военачальников. Он получил эту должность в знак почета, но в школе никогда не появляется. Всем руководит хаджи Давут Хосейн, вот с ним тебе и надо говорить. – После этого учащийся, которого звали Карим Гарун, снова грозно повернулся к служителю: – Так ты собираешься менять повязку на глазах Куру Йезиди, о подобный кучке грязи под копытом верблюда?
По крайней мере часть учащихся проживала в Большом Вымени – это можно было заключить из того, что вдоль затененного коридора первого этажа шел ряд дверей маленьких келий. Через открытую дверь у самой лестницы Роб увидел двух человек, которые, как ему показалось, резали лежавшего на столе желтого пса – вероятно, мертвого.
Поднявшись на второй этаж, он попросил человека в зеленом тюрбане проводить его к хаджи и оказался наконец в кабинете Давута Хосейна.
Заместитель управителя был невысоким тщедушным человечком, еще не старым, с выражением сознания собственной важности на лице. Одет он был в рубаху из дорогой серой материи и белый тюрбан, положенный тому, кто совершил путешествие в Мекку. Глаза – маленькие, черные, а забиба на лбу свидетельствовала о его набожности.
Обменявшись традиционными приветствиями, перешли к делу. Роб высказал свою просьбу, и хаджи пристально вгляделся в него:
– Так ты говоришь, что приехал из Англии? Это в Европе? …И в какой же части Европы?
– На севере.
– На севере Европы… Сколько времени тебе понадобилось, чтобы добраться к нам?
– Меньше двух лет, хаджи.
– Два года! Это достойно удивления. Твой отец, должно быть, тоже лекарь, учился в нашей школе?
– Отец? Нет, хаджи.
– Хм-м-м. Ну, может быть, дядя?
– Нет-нет, я в нашей семье буду первым лекарем.
– Здесь, – нахмурился хаджи, – учатся потомки многих поколений лекарей. У тебя есть рекомендательные письма, зимми?
– Нет, господин Хосейн. – Роб почувствовал, как в душе нарастают страх и растерянность. – Я цирюльник-хирург, получил некоторую подготовку…
– Так у тебя нет отзывов от кого-либо из наших знаменитых выпускников? – переспросил пораженный Хосейн.
– Нет.
– Мы не принимаем на учебу первого встречного.
– Но у меня ведь не минутный каприз. Я проехал невероятное расстояние, ибо преисполнен решимости обучиться медицине. Я выучил ваш язык.