Пусть только благо и милость сопровождают меня все дни жизни моей, чтобы пребывать мне в доме Господнем долгие годы175.
Он забросал могилу землей и приладил крест. Потом Роб ушел, а Мэри осталась стоять на коленях, закрыв глаза. Губы шевелились, шепча что-то, слышное только ей самой.
Он дал Мэри возможность побыть одной в доме. Она ему говорила, что отпустила обеих лошадей – свою и отцову – попастись на скудной траве вади, вот Роб и поехал отыскивать животных.
Увидел, что Каллены успели соорудить загончик, огородив его колючими ветками. Внутри оказались кости четырех овец, вероятно, убитых и съеденных хищниками. Каллен, несомненно, купил гораздо больше овец, да остальных украли люди.
Вот безумный шотландец! Ему ни за что не удалось бы пригнать отару в свою далекую Шотландию. А теперь вот он и сам туда не доберется, дочь же его осталась одна в чужой стране.
В конце небольшой каменистой лощины Роб нашел останки белой лошади Каллена. Она, наверное, сломала ногу и стала для хищников легкой добычей. Кости были уже почти дочиста обглоданы, Роб узнал работу шакалов. Он вернулся к могиле и обложил ее тяжелыми плоскими камнями, которые не позволят назойливым хищникам докопаться до тела.
Воронóй Мэри обнаружился на противоположном краю лощины, куда бежал подальше от шакалов. Нетрудно оказалось набросить на него узду – конь сам, похоже, спешил оказаться в безопасности, за которую заплатил своей свободой.
Возвратившись в дом, он нашел Мэри успокоившейся, только щеки ее покрывала бледность.
– Что бы я только делала, если бы не ты?
Роб улыбнулся, вспомнив забаррикадированную дверь и меч в руке.
– Делала бы что нужно.
Мэри крепко держала себя в руках.
– Я бы хотела возвратиться с тобой в Исфаган.
– И я этого хочу. – Сердце у него часто забилось, но ее следующие слова отрезвили его:
– Там есть караван-сарай?
– Есть. Всегда переполненный.
– Значит, я отправлюсь с хорошо охраняемым караваном, который будет держать путь на запад. И доберусь до какого-нибудь порта, где можно купить место на корабле домой.
Роб подошел к девушке и взял ее за руки – он впервые коснулся ее за все это время. Пальцы у Мэри огрубели от работы, стали совсем не такими, как у женщин в гаремах, но Робу не хотелось выпускать их из своих рук.
– Мэри, я сделал страшную ошибку, я не могу снова потерять тебя.
Она смотрела на него пристально, ожидая продолжения.